Без страховки
Шрифт:
Чистяков стал диктовать свои анкетные данные под стук клавиатуры. Следователь очень спешил и часто ошибался. Он ругался вполголоса, исправлял ошибки, а Игорь думал о предстоящем свидании. От этого допроса он не ждал никаких сверхъестественных новостей. Понимал, что следователю нужна очередная бумажка в дело о трупе, чтобы начальство видело, что работа идет. Еще на двух прошлых допросах он узнал, что тело опознано, что парень местный, в альпинистах не числился, репутацию имел не очень приличную, хотя в преступниках тоже не ходил. Обычный мутный парень, который нигде толком не работал, кое в чем косвенно был замешан,
– Скажите, Игорь, – начал следователь задавать вопросы, – как часто вы ходите в горы? Я имею в виду как альпинист.
– Когда как, – пожал плечами Чистяков, – на серьезные категорийные восхождения с группами, как правило, раз в год во время отпуска. Иногда приглашают из турбюро сводить группу, если у них случаются накладки.
– Раз в месяц, раз в неделю? – продолжал настаивать серьезный следователь.
– В сезон – раз шесть-восемь.
– А в этом сезоне?
– В этом, – задумался Чистяков, – в этом, по-моему, четыре раза ходил. Нет, пять.
– А часто бывает, что в горы уходят группы туристов или альпинистов, о которых никто не знает? У вас ведь принято регистрировать маршрут, группу, промежуточные пункты, способы связи с горными спасателями, на случай всяких происшествий?
Игорь сразу же вспомнил группу, которую вел Воронин, когда он встретил ее в горах. Теперь ему стала понятна мысль следователя. Когда, куда и с кем ушел тот парень, которого Чистяков нашел мертвым в расщелине, прокуратуре так и не удалось выяснить. Друзья и знакомые не знали этого или скрыли. В составе групп, которые официально ушли в горы и поставили об этом в известность соответствующие структуры, того парня не значилось. Значит, он ушел в составе группы, которая не регистрировалась. Или его не стали вносить в список какой-то группы. Следующий шаг следователя был вполне закономерен. Он опрашивал альпинистов о подобных фактах. С таким фактом как раз и столкнулся Чистяков.
Что же теперь делать, думал спасатель. Рассказать о Воронине? Подставить несчастного парня под расследование? У того и так неприятностей больше чем достаточно, включая старого больного деда на руках. Дурак, конечно, Серега Воронин, игрок, но не убийца же. И профессионал он хороший. Воронин не бросил бы погибшего. А Гумер? К Гумеру у Игоря сразу возникла стойкая неприязнь. Но ведь не до такой же степени? Наглый, самоуверенный тип, но чтобы совершить такой поступок?.. Ему-то это ничем не грозит. Ну, несчастный случай в группе, ну, сорвался парень со скалы. А он-то здесь при чем? Его что, из страны за это вышлют назад в свою Германию? Не было у Гумера никакого резона молчать о происшествии. А у Воронина? Хотел сообщить, но Гумер запретил, угрожал, допустим. Но то, что Гумеру нет смысла это делать, уже понятно. А самому Воронину? За такой проступок его могут лишить права водить в горы группы, но с работы-то не уволят. Мог Воронин скрыть факт происшествия из-за того, что может лишиться этого небольшого приработка? Теоретически – да, но так плохо думать о людях Чистяков как-то не привык. Остается Гумер, которого сюда зачем-то вызывали.
– Нет, не слышал я о таких фактах, – ответил Чистяков следователю, пожалев прежде всего старого профессора, а не его внука Серегу. – А вы думаете, что кто-то ушел в горы, нарушив правила, и бросил своего товарища в расщелине?
– А вы можете предложить другое объяснение? –
– Да, наверное, – согласился Чистяков и решился на вопрос, но следователь его опередил.
– А знаком вам некий Александр Гумер? Гражданин Германии, находящийся сейчас в нашем городе по туристической визе.
– Да, я его знаю, – ответил Чистяков, решив не врать, потому что мог запутаться окончательно и попасть в число подозреваемых.
– Каким образом вы с ним познакомились?
– Собственно, нас друг другу не представляли. Просто мне его показали и сказали, кто это такой. Это было несколько дней назад на даче у родителей моей коллеги Ольги Синицкой. Он был в числе гостей.
Игорь чуть не брякнул, что лично он с Гумером незнаком. Нет, лучше ограничиться фразой, которую он уже произнес, что их друг другу не представляли. Если вскроется факт их встречи в горах, тогда получится, что Чистяков соврал следователю.
– А с кем он приезжал на дачу Синицких, кто его пригласил, вы знаете?
– Нет, как-то затрудняюсь ответить на этот вопрос, – покачал головой Игорь. – Вы его в чем-то подозреваете? Я только что видел его выходящим из этого здания.
– Кого я подозреваю – это пока тайна следствия, – строго сказал Заварзин. – А был он здесь по моему вызову для дачи показаний.
– Значит, погибший входил в круг общения Гумера? – догадался Чистяков.
– Ну, из этого секрета можно и не делать. Действительно, погибшего часто видели в компании Гумера. А вы сами не видели их вместе?
Вопрос был провокационным. Если Чистяков сейчас брякнет, что не видел их вместе, то получится, что он знал погибшего парня. А ведь он видел его впервые там, в расщелине, уже мертвым. Более того, он подтвердит, что видел Гумера еще раз, а не только на вечеринке у Синицких.
– Я же в прошлый раз вам говорил, что с погибшим незнаком и раньше его никогда не видел.
Дальше беседа со следователем пошла по обычному кругу. Он попросил Чистякова обязательно поставить следствие в известность о вскрывшихся фактах нарушения правил регистрации туристических и альпинистских групп. И оказывать всемерную помощь следствию как работника такого серьезного государственного ведомства, как МЧС.
Чистяков спускался по лестнице, доставая из кармана сигареты, и размышлял о допросе у следователя. Ох, не зря этот Заварзин кружится около Гумера, есть у него какие-то основания. Не вляпался бы Серега Воронин в какую-нибудь историю. А тот и не заставил себя долго ждать и возник перед Чистяковым на первом этаже прямо у лестницы.
– Опа! И ты здесь? – изобразил удивление Игорь. – Тебя не к следователю, случайно, вызвали?
– А ты там уже был? – вопросом на вопрос ответил Серега.
По Воронину было видно, как он напряжен. «Ясное дело, – понял Игорь, – боится, что я проболтался о той встрече в горах. Затаскали бы его тогда».
– Был, Серега, – ответил Чистяков. – Кстати, расспрашивали как раз о таких, как ты, нарушителях и об известных мне фактах нарушений.
– Сказал? – с угрюмой обреченностью спросил Воронин.
– Нет, не сказал. Не сказал, потому что не считаю тебя подонком. Потому что жалею твоего старого деда-профессора. А вот что ты знаешь об этом парне, который погиб? Мне очень интересно.