Без Вариантов
Шрифт:
В прошлой жизни, я, с бараньим упорством отстаивал свою самость. Это выражалось в том, что я легко отказывался от очень заманчивых предложений, стоило мне лишь почувствовать свой подчиненный статус. Упорно строил свой бизнес, отказавшись к примеру, пойти в холдинг Жениного отца. В будущем — некрупного совладельца Билайн и близкого друга Зимина. Да и еще было пару вариантов.
Сейчас, я подумал- а хули? Уж денег то, я всяко больше заработаю под кем то. Чем в одиночку доживу до пули в лоб. Да и со стороны гляну, во что же я вляпался?
*- имеется ввиду
Глава 8
Поезд пришел по расписанию. Уходя с платформы, я не свернул к метро, пошел в вокзал. Пройдя бюст Ленина( так и решим, если что, встречаемся под правым ухом у Ленина. Традиционное место встреч при отъездах-приездах), купил московских газет — Коммерсант, Вечерку, АиФ-Биржа, МК. Вышел во двор-парковку, с правой части здания. Закурил, прикидывая план действий.
Рядом стоял и курил мент- сержант. В мятой, заношенной ментовской форме. Фуражка, портупея, ствол в кобуре. Глянул на меня мельком, и повернулся к сплоченной группе бомжей. Человек десять, сосредоточенно зашли во двор, и спаянной группой, шаркая ногами и что то как то невнятно бормоча, побрели в нашу с ментом сторону, собираясь, видимо, попасть в вокзал.
Мент бросил окурок на асфальт, и сказал:
— Стоять.
Бомжи дисциплинированно замерли. Потом, видимо самый наглый, просипел:
— А чой та?
— Кругом — марш! — скомандовал мент.
— А поссать то? — раздалось из группы.
— На Казанский — лениво буркнул мент — Быстро исчезли отсюда!
И бомжи, развернувшись все вдруг, бодро пошли со двора.
Я про себя засмеялся, и тоже пошел со двора на площадь. Только на метро.
На Чистопрудном Бульваре, я уселся на лавочку, и занялся изучением прессы. Разделы бесплатных объявлений, сейчас занимают, к примеру, всю третью полосу «Московского Комсомольца». И я, где то час, это дело просматривал.
Однажды зимой, когда я учился на третьем курсе, я решил прогулять институт. У меня была ночная работа, я не высыпался. Вдобавок, на следующий день, я должен был выступать на заседании СНО, со своим докладом.
Я спал почти до полудня. Проснувшись, попил кофе, и пошел жарить себе картошку с грибами. Той осенью тетка закатала грибов в банки, в промышленных количествах. И все блюда моего рациона тогда, обязательно включали грибы. Яичница с грибами, макароны с грибами, разогретые грибы на куске черного хлеба… В тот раз я отжал у соседей-кубинцев четыре картохи, и был намерен устроить себе царский пир.
Но, на выходе из кухни я столкнулся с парнем. Почти уткнувшись раскаленной сковородой ему в грудь.
На первый взгляд преграда- эдакий походник-турист. Под тридцатник. Густая борода, нестриженый –кудрявый, крепкие мышцы рук, из подвернутых рукавов свитера. Однако, и свитер, и ультромодные брюки –карго, и зимние кроссовки, все очень дорогое, новое, но уже ношеное, все склоняло мое мнение в сторону некоего торгового моряка — родственника кого из соседей.
Тем временем парень тоже изучил меня и сковородку задумчиво- внимательным взглядом. А потом сообщил мне:
— Уже двенадцать часов.
—
Чувак полез в правый, оттопыренный карман брюк на бедре, достал из него бутылку водки, и ответил голосом Михаил Сергеича:
— Есть предложение нАчать.
Вот так я познакомился с Алексеем Анатольевичем Ряженовым.
Тот год у меня был тяжелый.У тетки помер муж, мой дядюшка. Сама тетка болела, пришлось ей помогать. Я, потаскав ночью тяжеленные декорации в ЛенКоме, ехал с утра на Лесную. Там мы с приятелем, с шести до восьми утра, кололи лед и убирали снег вокруг режимного предприятия на Лесном проспекте. Потом я очень уютно спал в аудиториях, на камчатке, на лекциях. Вдобавок ко всему, со мной рассталась подружка- петербурженка, подарив на память те самые часы- зажигалку. А я, умудрялся не только сдавать сессию на стипендию, но еще и заседал в СНО. Это не говоря о том, что я, к примеру, был одним из первых, кто услышал от Цоя песню «Когда Твоя Девушка Больна». Питерский андеграунд меня тогда занимал не меньше, чем структуры «АвтоЭкспорта».
Короче, выматывался я изрядно, и предложение незнакомого кренделя принял с удовольствием. С трудом вспомнил, когда я вот так, просто выпивал, и получалось что прошлым летом.
В общем, это было одно из тех судьбоносных знакомств, что случаются в молодости. Нет, в прошлой жизни я с Лехой не работал. Я вообще, тогда поставил себе целью, всего добиться самостоятельно. Незначительное поначалу консультирование с его стороны, переросло в сотрудничество. Хотя, он меня в общем-то, использовал. Но я всегда был самостоятелен в выборе решений и действий. Дружбы не было. Было нечто вроде приятельства. Потому что я все же понял кто он. И кто на его фоне я.
Алексей Анатольевич был гений.
Так сразу, этого понять было нельзя. Многие считали его везучим сукиным сыном. Но я, году к девяносто пятому, уже вполне понял, что никакой там везучести. Один мозг.
Выражалось это в том, что он ВСЕГДА получал то, чего хотел.
На момент моего с ним знакомства, ему было двадцать восемь. Он закончил Бауманское с отличием. Был кандидатом в мастера спорта по туризму, с золотыми медалями и что там еще у туристов. Был женат на одной из самых красивых москвичек, с обложки журнала «Советский Союз». Защитил, без отрыва от работы, кандидатскую по экономике, с руководителем, на минуточку, Евгением Ясиным. Жил в большой трехкомнатной квартире на Покровке, и возглавлял профсоюзную организацию какого то НИИ.
Много позже, когда я уже стал достоин деловых бесед с ним, я видел это в действии. При постановке цели, Леха почти мгновенно выдавал аналитическую справку по ее достижению. Как, что, куда, какие ресурсы, кто будет мешать, как этого избежать, и прочее и прочее. Оставалось только сделать. И, было ощущение, что все до одного изменения ситуации, в процессе осуществления проекта, им учитывались заранее.
Он был идеальным руководителем. Ни во что особо не вмешиваясь, как Кутузов у Толстого, устраивал дело так, что все двигалось само, причем в нужную сторону. Он виртуозно пользовался своим интеллектом, не экономя талант для чего-то великого, мол, сейчас потренируюсь на кошечках, а потом всем покажу!