Бездонные пещеры
Шрифт:
Его улыбка померкла.
– Да, конечно же.
Изабо нерешительно взглянула на него. Отчаянно подыскивая правильный жест или слово, она почувствовала, что к столу направляется Дайд, держа под мышкой гитару. Его черные глаза перескакивали с одного на другую. Она откинулась на спинку своего стула, внезапно осознав, что все это время они с Лахланом сидели, склонившись близко друг к другу. Ее щеки снова запылали.
Слегка нахмурившись, Дайд сказал Лахлану:
– Что-нибудь нужно, хозяин?
Лицо Лахлана было очень печальным.
– Спой песню, которую ты написал о моих братьях.
Дайд заколебался.
– Хозяин…
– Спой ее мне, Дайд.
Молодой граф кивнул и пошел обратно на свое место. Его лицо было встревоженным. Зазвучала печальная мелодия, потом Дайд начал петь. С потемневшим
Изабо молча слушала, чувствуя, как по спине у нее бегают мурашки. Песня была такой красивой и такой печальной, что она не могла не почувствовать сострадания к молодому Ри, чью жизнь разрушила Майя и ее козни. Ничего удивительного, что Лахлан так ненавидел фэйргов, убивших его отца и всех троих братьев.
Когда песня закончилась, она поднялась и сказала, не глядя на Лахлана:
– Уже поздно, Ваше Высочество. Пожалуй, мне пора спать.
Лахлан кивнул, оторвавшись от созерцания остатков вина на дне своего бокала и сказав еле слышно:
– Спокойной ночи, Изабо.
– Спасибо, –
Несмотря на то, что Изабо с большим трудом удалось успокоиться, в конце концов она уснула. В ясном свете следующего утра она могла лишь гадать, не был ли весь вчерашний накал страстей плодом ее воображения. Она снова облачилась в свое строгое белое одеяние, заплела волосы в тугую косу и повесила на шею шнурок с совиной лапой. С Бубой на плече она сошла по лестнице, и одна из бесшумно двигающихся служанок вывела ее на террасу.
Там стоял длинный стол, заставленный блюдами с фруктами, мисками с кашей и серебряными чайниками с обжигающе горячим чаем. Изабо сдержанно приветствовала тех, кто уже сидел за столом. Хотя большинство улыбнулось ей в ответ, Лахлан просто бросил на нее испытующий взгляд, прежде чем снова уткнуться в свою тарелку. Несмотря на его неприветливость, Изабо мгновенно почувствовала напряженность, бурлившую под внешне спокойной поверхностью.
Дайд вскочил и отодвинул для нее стул, поддразнив ее:
– Я вижу, прекрасная Бо со вчерашнего бала исчезла, снова уступив место суровой колдунье. Как ты, моя красавица?
Она села, проклиная про себя свою белую кожу, на которой опять выступил предательский румянец.
– Хорошо, спасибо, – ответила она и положила на свою тарелку несколько довольно странных на вид болотных плодов, покрытых толстой колючей кожицей, исколовшей ей все пальцы, пока она их чистила. Но мякоть внутри оказалась на удивление нежной и белой, источавшей восхитительный сладкий сок.
Айен сказал тепло:
– Сегодня замечательный день, Изабо Мы с Эльфридой хотели покататься по реке, посмотреть на золотую богиню, которая как раз сейчас цветет. Ты уже слышала о нашей золотой богине? Это цветок, такой же высокий, как ты, но, в отличие от тебя, всегда жадный до свежего мяса. Они плотоядные, ты знала об этом? Мои предки бросали ей незваных гостей, что отчасти объясняет дурную репутацию Эррана. Но она очень красива и стоит того, чтобы на нее посмотреть.
Он бросил лукавый взгляд на Дайда, сказав:
– Может, ты попробуешь медового вина, которым так славится Эрран, Изабо? Его делают из меда золотой богини. Я уверен, что Дайд, например, с радостью выпил бы его вместе с тобой.
Лахлан и Дайд вскинули головы – один нахмурясь, другой со смехом.
– Спасибо, но я уже пробовала медовое вино, – мрачно отозвалась Изабо.
– Правда? – осведомился Дайд. – И с кем же это, могу я поинтересоваться?
– Тебя это не касается, – с улыбкой парировала Изабо.
За столом зазвучали насмешливые замечания и смех. Дайд изобразил из себя смертельно раненного, схватившись за сердце и закатив глаза.
– Ох, какая жестокость, – укорил он ее. – Ну ничего, если ты однажды пила его, то захочешь попробовать его снова, и я, как всегда, к вашим услугам, миледи.
– Значит, я прикажу готовить лодки, – сквозь смех сказала Эльфрида. – Мегэн, ты поедешь с нами?
Лахлан внезапно поднялся.
– У нас нет времени на праздные развлечения, – сказал он резко. – Буду благодарен, если вместо этого ты прикажешь привести проводников. Я очень признателен за ваше гостеприимство, но нам пора трогаться в путь.
Лицо Эльфриды погасло.
– Но, Ваше Высочество, я надеялась…
– Может быть, ты немного подождешь? – тихо сказал Айен. – Мы все провели в походе уже многие месяцы, Лахлан. Мы надеялись, что сможем чуть-чуть отдохнуть.
– У меня нет времени на пиры и пикники, – отрезал Лахлан. – Если мы хотим, чтобы наша армия к осени была на месте, то должны спешить. Кто знает, сколько это займет. Нет. Мы должны снова отправиться в путь, как только пополним запасы провизии и соберемся.
Он перекинул конец своего пледа через плечо, поправил Лодестар в чехле и зашагал прочь. Его черные крылья напряженно застыли. Его кречет издал заунывный крик и полетел за ним. Не оглядываясь, Лахлан поднял обернутое кожей запястье, подставляя руку птице.