Бездушные. Искупление
Шрифт:
Глава 9
Николас
– Ну? Рассказывай.
– Пододвигаю к мальчишке тарелку с начиненными блинами, над которыми так корпела Анна. Тот опасливо косится на мои руки. В глаза не смотрит.
– И ешь...
Пацан несмело тянется к угощению, а я, чтобы не смущать его, делаю вид, что занят своим телефоном. Разбираю кнопочное чудо на детали и начинаю с интересом их рассматривать, крутить в пальцах.
– Зовут тебя как?
– Не глядя.
– Арсений.
– Сеня, значит?
– Хмыкаю, бросая на мальчугана короткий взгляд. Он перестаёт
– Родители твои где, Сеня?
– Нет их. И не было.
– С набитым ртом.
– А где же они?
– Вновь смотрю на него. Не могу я так... собеседника нужно видеть.
– Не знаю.
– Дергает плечами.
– Я детдомовский.
– А как ты оказался там, откуда мы тебя достали?
Арсений проглатывает пережёванное, и запивает лимонадом, что я предварительно достал из холодильника. Его маленький подбородок поджимается, а губы твердеют, превращаясь в две белые полоски.
– Не бойся.
– Протягиваю руку к его голове, чтобы потрепать светлые волосы, но мальчишка тут же уворачивается.
– Здесь тебя никто не тронет.
– Я приёмыш...
– Так, значит, родители всё же есть?
– Не родители они мне.
– Злобно огрызается.
– Они меня взяли только ради денег.
– Каких таких денег?
– В сфере опекунства я не шарю ни на грамм. Что и для чего там можно делать?
– Пособия там всякие... у них и свои дети есть. И приёмных трое. Я третий был.
– С чего ты взял, что тебя взяли из-за пособий?
– Я слышал.
– Он играется с металлической крышкой от бутылки. Закручивает её словно монетку и ждёт, пока та остановится.
– Подслушал. На кухне. Они жаловались друг другу, что с меня толку никакого. Мужик тот пришёл. Нерусский...
– Зыркает в мою сторону. Да, малой... я тоже не славянских кровей.
– Он им денег много предложил, чтоб они меня ему отдали.
Суки...
Не хочу и дальше рассусоливать эту тему. Мальчишке досталось. Он шугается всех, словно побитый щенок. Смотрит на каждого ощетинившись. Его откачивали так же, как и Агату. Лучший способ заставить жертву не сопротивляться — накачать наркотой. А какой — они знают. Пацан чуть не ушёл с молотка за приличную сумму. И, по словам Макса, его успели... как бы так выразиться... потрогать. Ублюдки конченные. Даже думать об этом мерзко. Мрази. Каждому бы яйца оторвать и в очко засунуть...
– Сколько тебе лет?
– Восемь.
– Снова смотрит волчонком.
– Восемь...
– Повторяю для себя.
– Домой хочешь?
Задаю тупой вопрос, но мне нужно совсем немного времени, чтобы обмозговать то, что вертится на языке.
– Я лучше на улице буду жить.
Смотрю на него и вижу Руслана. Точь-в-точь. Только белобрысый.
– А здесь?
– Откашливаюсь в кулак. Вашу мать, я разговариваю с ребёнком, а у меня язык не поворачивается!
– Здесь останешься?
За ним посмотрит Анна. Она нас с Русом вынянчила, и на него ещё здоровья хватит.
Сеня недоверчиво зыркает на меня, а мне становится не по себе. Наверняка примеряет на меня роль педофила,
– Тебя здесь никто не тронет. Даже думать об этом не смей, пацан.
– Пытаюсь достучаться до него.
– А что мне нужно будет здесь делать?
Казалось бы, такой простой вопрос, а выбивает почву из-под ног.
– Жить..?
– Просто жить?
– Щурит серые глазюки.
– Просто жить. Расти нормальным мужиком. Ума набираться. Подрастёшь — делу научим.
– Пробую уложиться в пару предложений.
– Анну слушаться. И не создавать проблем.
– Я не создаю проблем.
– Обидчиво поджимает губы и хмурится.
– И не вести себя, как девчонка.
– Добавляю, и успеваю щёлкнуть его по уху. Тот отмахивается и хмурится ещё сильнее.
– Я не девчонка. Я даже драться умею!
– Раздувает грудь и сжимает на столешнице кулаки.
– Это хорошо, Сеня. Мужчина должен уметь драться.
***
Агата
– Эй! Ццц!
– Тихо присвистнула в открытое окно и высунулась с головой. На свой страх и риск подзывала одного из псов, гуляющих по двору. Черный дьявол с массивной кобелиной мордой тут же отозвался на мой зов. Пара других с интересом наблюдали за происходящим.
– Хороший пёсик... кушать хочешь?
Собака непонимающе пялилась на меня, и изредка оглядывалась по сторонам.
– Держи!
– Бросаю ему кусок мяса, что недоела во время ужина, и цербер ловит его прямо-таки на лету. Хватает своими белоснежными клыками и тут же, не отходя от кассы, начинает с аппетитом жевать.
Умничка. Кусочек хоть и небольшой, но всё равно вкусно. Правда?
Ни без удовольствия пялюсь на псину, что облизывает черную морду, и снова поднимает на меня взгляд.
– Всё.
– Развожу перед ним руками, демонстрируя, что банкет окончен. На что собака фыркает и бодро скачет к своим собратьям.
Облизываю пальцы и ставлю пустую тарелку на тумбу.
Я тебя приручу. Кажется, в своё время, Николас дал мне хороший совет. Нужно бороться со своими страхами. По мере возможности.
Дверь щелкает и я, наконец, не вздрагиваю. Прогресс на лицо. Однако, его взгляд всё ещё вводит меня в оцепенение.
Уже поздний вечер, и это сулит нам совместно проведенную ночь.
– Как чувствуешь себя?
– Он с порога расстегивает манжеты на рубашке и дергает верхнююпуговицу, освобождая шею. Только сейчас замечаю, что он в серых классических брюках. Оказывается, Нико носит костюмы. И эта одежда сидит на нем до безобразия идеально.
Морщусь от собственных мыслей и отворачиваюсь от мужчины.
– Всё хорошо.
– Отвечаю, рассматривая свои ногти.
– Мне гораздо лучше.
– Это хорошо.
Стягивает с себя рубашку и бросает ту на спинку стула. Чувствую себя не в своей тарелке. Я понимаю, что Нико не тот человек, что будет милосердно ждать, пока я сама попрошу его о близости... но я все равно надеюсь на то, что он не тронет меня без моего согласия. Дура...
Пересмотрела ли я свои взгляды на ситуацию? Не совсем. Я стараюсь, как могу. Не показывать страх, что липкими щупальцами впивается каждый раз, когда он находится рядом.