Бездушные. Искупление

Данина Дарья

Она ничего не отвечает, только ещё сильнее давит кулаками мне на грудь. А я, больше не сомневаясь в своих действиях, накрываю желанные губы своими. Сминаю так, словно это последнее, что я могу сделать в этой жизни. Напиться перед тем, как сдохнуть. Насладиться долгожданным вкусом. Не обращаю внимания на тихий всхлип, и проталкиваю сквозь её зубки свой язык. Цепляю её юркий язычок и всасываю в себя, слыша собственное рычание.

А Агата, хоть и не сразу, но перестаёт сопротивляться. Её пальчики разжимаются, и маленькие ладони накрывают мою грудь. В том

месте, где была дыра разливается тепло, отзываясь судорогой в паху. Да, милая. Так... именно. Всё правильно. По-другому быть не должно.

Перемещаю свою руку с её подбородка на шею, запускаю в русые локоны, и по привычке, сжимаю. Натягиваю, теряя контроль... и слышу её шипение.

– Ссс... больно...
– Отрывается от меня, пряча глаза. Я расслабляю кулак и начинаю массировать кожу на её голове.

– Прости. Не рассчитал.
– Касаюсь губами шёлковых прядей. Вдыхаю аромат... и натыкаюсь подушечками на грубую корочку у корней.
– Что это?

– Ударилась.
– Снежок увиливает от ответа.

– Ударилась или ударили?

– Ты же знаешь...
– Опускает голову, упираясь лбом мне в плечо.

– Прости меня, Снежок. Это всё из-за меня.

Я не отрицаю этого. И никогда не отрицал. Не боюсь в этом признаться. Мне жаль. И не жаль одновременно. Я эгоист. До помешательства. Я всё равно оставлю её себе. Пока Альварес жив, в безопасности она будет лишь рядом со мной. Хотя... не уверен, что смогу отпустить её, даже если Хесуса не станет.

– Тебя никто больше не обидит. Слышишь? Я не позволю.

– Даже ты?

А у меня от этого вопроса комок поперёк горла встал. Я?

– Иди сюда.
– Умалчиваю ответ и снова притягиваю Агату к себе. Впечатываю девчонку в себя, упиваясь её ароматом и близостью. До сих пор не могу поверить, что она здесь. Что вот так могу протянуть руку и коснуться её.
– Как ты себя чувствуешь? Не тошнит?

– Нет. Но я ничего не могу вспомнить...

– Тебе и не нужно.

Глава 8

Агата

Что я чувствовала в тот момент? Я даже однозначного ответа не нахожу. Страх, растерянность, стыд, боль, отчаяние, облегчение... опустошенность.

Словно белка в колесе. Сколько бы я не бежала, итог остаётся неизменным. Я снова здесь. Среди всех этих людей. Я снова слышу за окном лай собак и снова смотрю в его зелёные глаза.

Обрету ли я когда-нибудь свободу? Мнимая у меня уже была. Нужна ли мне такая свобода? Когда каждую минуту оглядываешься назад, ожидая очередного подвоха коварной судьбы.

Я наблюдаю за тем, как ловко он кромсает охотничьим ножом стейк, который, к слову, с кровью... и делаю глоток ягодного морса. Я старалась есть медленно и осторожно. Не казаться дикаркой, которая добралась до нормальной еды. Да и желудку бы не навредить. Поэтому я не спеша хлебала куриный бульон с мелкими кусочками птицы, и запивала морсом. Да, не очень логично. Но это единственное, что сейчас в меня лезет.

– Тебе привезли много вещей.
–

Николас опускает приборы и делает глоток пива из стеклянной бутылки.
– Загляни в шкаф, подбери что-нибудь.

Опускает тёмный взгляд на глубокий вырез сорочки и я вижу, как дёргается его кадык. Нервно ёрзаю на мягком стуле, с грустью осознавая, что мне нечем прикрыться.

– Хорошо. Спасибо.

– Ты ни о чем не хочешь спросить?

Спросить? В голове так много вопросов, что я теряюсь в них сама. Понятия не имею, с чего начинать...

– Как ты жила этот год, Агата?

Я дёргаю плечами, и в замешательстве увожу взгляд в сторону камина. Как в фильмах, оранжевые язычки пламени, играючи, облизывают сухие и трескучие паленья.

– Как-то жила.

– Думала обо мне?
– Его насмешливый тон, говорит о том, что он пытается шутить. Но я не тот человек, что может по достоинству оценить его уникальное чувство юмора.

– Постоянно.
– Пытаюсь в одно слово вложить всё то негодование, что бурлило внутри меня.
– Что ты собираешься делать? Теперь... со мной?

Я должна чётко осознавать, что меня ждёт в ближайшем будущем. Неопределенность уже сводила меня с ума.

– Я много чего хочу с тобой сделать.
– Снова шутит, и это начинает злить.
– У меня, знаешь ли, богатая фантазия.

– Нико.
– Отодвигаю от себя тарелку и ставлю локти на стол.
– Я серьёзно. Я... думаю, что я должна знать, что меня ожидает. Ты же не собираешься меня отпускать. Так ведь?

– Это было бы, по меньшей мере, глупо, Снежок.
– Он повторяет моё движение.
– Ты и сама это должна понимать.

Я понимаю.

– Он жив?

– Ты о Хесусе?

Утвердительно киваю и молюсь про себя, чтобы он сказал "нет".

– Он всё ещё жив, Агата. И он будет тебя искать.

– Как ты нашёл меня? Что они сделали?
– Я до сих пор не нахожу себе места от мысли, что надо мной надругались. Воспоминания возвращались крошечными обрывками. Я помню, что меня словно на привязи, под каким-то гипнозом вели по узким грязным улицам. Помню мерзкий смех и чужие грубые руки на своём теле. Они были везде. Трогали мою грудь, больно кусали соски, задрав одежду и спустив бюстгальтер. Сжимали ягодицы и дёргали штаны, в попытках стянуть узкие джинсы. Но я ничего не могла сделать. Все тело, будто налитое свинцом. Оно отказывалось меня слушаться. Даже чёртов язык казался неподъёмным.

– Спасибо тебе.
– Опускаю взгляд на свои переплетенные пальцы. Во рту пересохло, словно я не бульон пила, а песок в рот засыпала.

– Я не мог иначе.
– Отмахивается от благодарности мулат и опускает ладонь на мою руку.
– Скажи мне, Снежок... ты думала, что я умер?

Сколько раз я задавалась этим вопросом? Сотни? Тысячи? Десятки тысяч раз?

– Я не знаю.
– Стараюсь вложить в интонацию уверенность. Странно, что я хочу выглядеть уверенной при таком ответе.
– Я не хотела тебя убивать, Нико. Я просто была напугана. Ты же знаешь...