Безликое Воинство
Шрифт:
Наши учёные так и не выяснили, почему древние жили в человеческих термитниках, точнее, почему они предпочитали именно такого рода совместные жилища. Действительно, найти хотя бы одну вескую причину этому затруднительно. Подобные загадки лишь закрепляют сложившееся о селенитах мнение, будто это были меркантильные рационалисты, готовые в своём стремлении к бездушной роскоши на любые странные или даже бесчеловечные поступки. Термиты у большинства народов Геи (за исключением разве что аборигенов островов Европы) ассоциируются с бездуховной жизнью, корыстной и при том лишённой какой-либо индивидуальности, поэтому огромные дома-термитники стали нелестным символом давно исчезнувшего загадочного человечества. При всём почтении к мудрым клерикалам, среди их гипотез по этому поводу мне встречались сплошь не очень-то убедительные. Например, что селенитов было слишком много, и если бы они селились в обычных домах, дома эти заняли бы непомерно большую площадь, отняв её у сельскохозяйственных угодий а, возможно, и вовсе не поместились бы на поверхности Геи. Или что их общество жёстко делилось на кланы, при этом каждый клан проживал совместно, терпя все эти неудобства, потому
Однажды мне довелось побывать в казармах при академии, где живут в основном курсанты из крестьян. Размещаются эти казармы в сложном здании, состоящем из жилого пятиэтажного корпуса и двух пристроек — одноэтажной столовой и двухэтажного бытового блока с бойлерной, прачечной и другими необходимыми службами. Я должен был занести учебник одному из курсантов, который жил как раз на самом верхнем пятом этаже. Так вот этот поход оставил во мне не самый приятный осадок! Здание показалось мне мрачным как снаружи, так и внутри, и это не смотря на то, что содержится оно в идеальных чистоте и порядке. Меня, конечно, поразил вид с верхнего этажа на город, но очень скоро мне стало неуютно от сознания того, что сразу за окнами вниз простёрлась пугающая высота. В общем, покинул я это строение не то, что без сожаления, а с большим облегчением. Странно, что моя акрофобия проявилась в здании общежития, но никак себя не показала, к примеру, когда я смотрел в иллюминатор дирижабля, уносившего нас с материка на Синюю Скалу…
Кстати интересно, а сколько ярусов было у потопленного нами джаггернаута?
После игры док ушёл к себе, Ибильза завалился спать, я же опять достал из планшета свою тетрадь и вооружился стилом. На нашем столике почти всегда разложена карта Великого Восточного океана с прилегающими участками континентов. Когда едим и пьём, мы застилаем её куском гермоплёнки, чтобы не испачкать, но вообще она довольно прочная и грязь к ней не особо липнет. На этой карте, в северной части, ещё ближе к полюсу, чем расположена база Синяя Скала, большим полукруглым контуром из ломаных углов прорисован берег Арктиды. Там нет рек и озёр, зато много заснеженных гор и ледников, которые представляют собой беспорядочное нагромождение, такое ландшафтное месиво, непролазное и не предназначенное даже для самой убогой жизни человека. Главная проблема Арктиды — экстремальный холод. Конечно, человека можно согреть или временно защитить от воздействия холода специальным костюмом, но в тех условиях этого недостаточно. Большинство привычных нам вещей, попав на северный континент, кардинально меняют свои свойства: мягкие материалы вроде кожи и даже ртуть становится в Арктиде твёрдыми, металлы и пластик — хрупкими, олово рассыпается в порошок, а обычные виды топлива превращаются в лёд или густое желе. Жители относительно тёплой Уранты — единственного на континенте города — сталкиваются с таким явлением, как ледяная атака. Атака эта нередко топит корабли, в том числе стоящие у причалов: с моря неожиданно налетает влажный ветер, и наружные части судов под этим ветром стремительно покрываются толстой ледяной корой, порой целыми наплывшими глыбами, и вес этого льда норовит опрокинуть и утопить судно. Единственное спасение — как можно быстрее сбить этот лёд и выбросить его за борт. Многие из свойств холода, в том числе обледенение, повсеместно проявляются на больших высотах — там, куда поднимаются, к примеру, высотные дирижабли. Но у таких дирижаблей герметичные отапливаемые кабины, их топливо и моторы тоже защищены, насколько это возможно, от воздействия низких температур. Но, главное, в случае неполадок дирижабль всегда может за считанные минуты спуститься до безопасной в плане температуры высоты. Те же, кто оказался в глубине полярного континента, лишены подобной страховки. Там холодно везде и всегда, а местность практически непроходима для любого транспорта, за исключением воздушного. К тому же, два самых холодных месяца в году там стоит полная тьма, лишь изредка нарушаемая проблеском света Селены, глянувшей на этот ад сквозь случайный разрыв в густых облаках. Не удивительно, что северный материк практически не исследован, людям хорошо известно лишь его побережье. Вопрос в том, как там ухитряются выживать карапы. Не иначе, как своим мерзким колдовством!
Сейчас Уранта стала укреплённой военной базой и попасть туда без специального пропуска невозможно, но именно с этого пункта мне нужно начинать поиски, если я собираюсь найти свою любимую. Я теперь собираюсь сделать то, что давно должен был сделать, но не решался. Хочу набросать план поиска и спасения Виланки. Хотя бы в общих чертах…
Итак, что я имею.
Я стал свидетелем похищения девушки карапом — а это был несомненно арктический колдун — можете мне не верить, но я-то уж точно в том уверен! Я помню ту сцену в мельчайших подробностях, и если бы владел навыками живописи, изрисовал бы этим всю тетрадь. Карапы увозят (интересно — как?) своих несчастных жертв куда-то в глубины Арктиды. Карапы едят людей, но только умудрённых немалыми знаниями — так утверждают хетхи, лучше всех знающие карапов. Поэтому Виланку вряд ли похитили в качестве блюда к людоедскому обеду. Значит, её похитили для того, чтобы пытать, подвергать каким-то опытам (кровь ударяет мне в голову, а рука тянется к мечу, когда я думаю о таком!).
На «Киклопе» никто не в курсе истории с похищением Виланки. Я не решился рассказать об этом даже своим родным, — они знали,
Теперь о том, какие перспективы у меня.
Война вряд ли закончится скоро. Поэтому рассчитывать мне нужно на отпуск или — лучше всего — на повышение ранга и перевод на службу в Северный округ. Холод теперь нисколько не пугает меня, хотя в Арктиде гораздо холоднее, чем на Синей Скале, а так, как я мёрз там, я не мёрз больше нигде и никогда. И это очень хорошо! Вряд ли много найдётся офицеров, страстно желающих служить в Арктиде, и мой рапорт наверняка заметят и за переводом дело не станет. Но рапорт можно подать только по возвращении на базу, и если мне дадут повышение. Я думаю, шансы того и другого очень надёжны! Я безусловно заслужил повышение, и после такой операции нас наверняка вернут на базу. Полноценный отпуск вряд ли дадут — с такой военной обстановкой… Скорее несколько дней отдыха непосредственно на базе. Ими и нужно будет воспользоваться, чтобы добиться перевода.
Итак, допустим, что я получил перевод, и недели через 2–3 и правда буду уже греться у печи где-то в казармах Уранты. Адиша-Ус, Заглянувший за Горизонт, младший офицер первого ранга. А вот как быть дальше — этого я пока не могу понять или придумать. Даже такой офицер в армии — это лишь тот, кто живёт по команде и исполняет приказы. Да и есть ли мне смысл загадывать дальше? Дальше уже только Боги смогут мне помочь. И они помогут — по-другому не может быть — я уверен, я знаю, что на высоком плане любви и надежды мир справедлив и благостен. Так учит нас Хардуг Праведный.
Жертвенная дева. Гл. II. Два Колдуна
Не страшись того, чему суждено придти, ибо оно придёт всё равно.
Не избегай того, что встретилось на пути, ибо только так будет путь твой прям.
И не сожалей об ушедшем, ибо ушедшему не стоит возвращаться.
(Книга Истины пророков-близнецов)
Рамбун и Хиги
— Как вы могли самолично удостовериться, глубокочтимый профессор, я в целости доставил искомую жертвенную деву в ваше дивное мироздание, три том дева та снаряжена всеми благопотребными свойствами, каковые мы с вами подвергли обстоятельному обсуждению и детальному согласованию в прошлый мой визит в эту несравненную обитель любомудрия, свойствами, делающими её всецело пригодной для предстоящего судьбоносного обряда… Да, не смею отрицать, что ещё полгода назад Виланка была больна и всячески расстроена, однако немощи разного рода и меры столь присущи нынешнему населению Геи, что редко кто в здравом уме и теле перешагивает там порог шестого возраста. Заверяю вас с решительной определённостью: её душевное и телесное здоровье поправлены весьма основательно, и это наперекор тому плачевному состоянию, в каковом она предстала передо мной в роковой момент обоюдного знакомства. За успешным её выздоровлением воспоследовало и тщательнейшее обучение в палаистре и монастырях, где духовные потенции Виланки и её способности к разумению были введены в наивозможнейшее совершенство. Должен подчеркнуть, что все эти заботы приложены к исходным дарам Атинайи, щедро снабдившей Виланку талантами, так, что оставалось лишь отполировать имевшиеся в наличии грани, что в итоге сделало нашу деву благоподражательной ласкающему взор и веселящему разум чистейшему диаманту — помните, из тех, что я привозил вам ранее?.. Вы же придали тому диаманту подобающую ему оправу, наделив означенную деву драгоценным медальоном, столь хитроумно заклятым премудростью, а также подменив её тело новым, вовсе не страдавшим от недугов, что явило нам в итоге истинное сокровище! — Рамбун самодовольно ухмыльнулся и погладил себя по бороде, а заодно и по животу, огромными шестипалыми ладонями.
В этот раз руки колдуна были свободны: они не держали ни посоха, ни бокала с вином — сакраментальные атрибуты карапского колдуна располагались поблизости: бокал примостился на небольшом, но массивном на вид столе, а посох стоял, прислонённый к краю столешницы, и держался он там, казалось, только чудом. Профессор Бор Хиги и сам Рамбун Рам Карап сидели рядом с этим столом, устроившись напротив друг друга на больших стульях с высокими резными спинками и кожаными сиденьями. Всю декорацию, имитирующую гостиную древней эпохи, освещали свечи, горевшие в литых подсвечниках. А вокруг, вместо стен и потолка, сияла феерия звёздного неба Эоры. Их беседа проходила на борту «Тай-Та».
— Ваш подарок, как всегда, безупречен, коллега, — кивнул профессор Хиги. — Вы и раньше восхищали меня своей находчивостью и своими возможностями, так что я не сомневался, что могу положиться на вас и в этом деликатном деле.
Рамбун в ответ тоже почтительно кивнул, предварив кивок очередным обращением к своему бокалу, затем продолжил:
— Заверю вас равным образом, многомудрейший профессор, что метемпсихоз жертвенной девы, как и предрекалось вами, прошёл для неё вовсе незамеченным. При том, как я успел усмотреть, нежданно обретённое ощущение беззаботной лёгкости она сочла за проявление общецелительных свойств самих Светлых Чертогов… О да, конечно же, сочла не без оснований! И в итоге мне было бы безмерно отрадно, если бы мы оказались обоюдно удовлетворены означенной девой. Виланка невинна, чиста, и при этом умна, она несомненно оправдает все возлагаемые на неё упования и наиблагополучнейшим образом сыграет решающую роль в замысленном вами судьбоносном обряде…