Безликое Воинство

Белоконь Андрей Валентинович

Рамбун разгладил бороду и раскрыл рот, чтобы что-то сказать, и Тай-Та выжидательно умолкла.

— Любезнейшая Тай-Та! Как я вычитал в одном из описаний Эоры, что в изрядном собрании имеются в библиотеках Симбхалы, анаки в некотором своём качестве и в определённой мере подобны служебным псам. Как собака не всех людей признаёт, а если кого-то признаёт, то не все из них могут ею командовать и ждать от неё верной службы, а если та собака и будет слушать нескольких, то хозяина она признаёт лишь одного. Но в иной мере подобия нет, поскольку этого рода тварям присуща слепая преданность, проистекающая из их стремления жить в стае, анак же, как там сказано, не бывает безраздельно предан никому. Верно ли это и кого считать хозяином анака, и кто, сказать к примеру, имеет деспотию над тобой?

— Магистр, у вас есть собака?.. Сделайте

её анаком, и такой анак будет вам предан. Вот только совмещение звездолёта с его анаком — высокое техническое искусство, в котором лишь немногие достигли мастерства. Я не уверена, что вы, карапский маг, способны его достичь. У меня же нет хозяев, надо мной нет власти, я никому не принадлежу. Если кто-то захочет власти надо мной, я оставлю его желание без внимания, если же кому-то вздумается принуждать меня, этот поступок станет для него роковым.

Тай-Та сказала это абсолютно спокойно и ровно, а профессор отреагировал на откровение маленькой чернокожей женщины безучастно, но сам Рамбун пожалел, что задал ей такой вопрос. Он спрятал смущение, в очередной раз отхлебнув вина из стоявшего на столе неизменно полного бокала.

— Раз уж вы взялись сравнивать нас с псовыми, магистр, то логичнее сравнить меня с охотничьей собакой, а не со служебной, — продолжила между тем Тай-Та, сверкнув акульими зубами. — Анак чувствует эманации удалённого мира аналогично тому, как легавая чувствует запах затаившейся вдали дичи. А там, где охотник не разглядит ничего, гончая увидит ясный след и поведёт по нему. Так и мне не нужны ни координаты мира назначения, ни артефакты, ни даже подробные описания или чёткие представления о нём. Чтобы спроецировать звездолёт на любую область Вселенной, мне достаточно самого малого — слабых признаков, неясных отголосков, крохотных обрывков информации об этом месте, например, чужих воспоминаний из прошлых жизней…

Тай-Та хотела ещё что-то сказать, но карап поспешил перейти к другой теме:

— Равным образом я начитан и о невообразимом для смертного могуществе духов кораблей-звездолётов, их власти над сущим, достойной самой Каты, в том числе и что они могут не только переносить свой корабль из одного космоса в другой, но и всё сущее вокруг переменять своевольно, и помимо того владеют заклинаниями, позволяющими создавать новые миры, какие потребны будут их… э… вожатому. Верно ли это? И так же хотелось бы знать, каков ваш звездолёт, если он без анака: годен он лишь на малое, либо остаётся столь состоятельным, что позволяет использовать себя в должной мере по назначению… Скажи мне, к примеру, как этот соимённый с тобой корабль, где мы пребываем в приятном удобстве, будет ли он способен без твоего соучастия на какие-либо высшие потенции?

— Этот звездолёт наделён тем, что вы назвали поддельным логосом, поэтому он вполне успешно летал бы и без меня, — призналась Тай-Та, — Вы просто задаёте ему цель путешествия и так же, как сейчас, любуясь звёздным небом, за бокалом вина и насущным разговором с добрым другом, посещаете какие-то уголки Вселенной. Такой звездолёт — лишь завершение замысла создателя, инструмент пользователя, обезличенное транспортное средство. Но во всех мирах люди стараются одушевить свои корабли. Их называют красивыми именами, украшают изваяниями, поселяют в них питомцев, которых берегут и считают талисманами. Скажите, магистр: разве всё это необходимо кораблям, чтобы на них можно было путешествовать?.. В конфигурации же с анаком корабль становится независимой от пользователя сущностью. Конечно, я не обязательна для успешной навигации, но мы не украшения, с нами корабль перестаёт быть просто бездушным инструментом, он становится живым и самостоятельным, и так обретает то, что вы называете могуществом…

— А ты? — перебил её Рамбун, подавшись своим грузным телом с сторону маленькой чёрной фигурки. — Как ты стала духом этого корабля — сложнейшей машины для чудеснейших путешествий? Говорят, в прошлом своём воплощении ты и сама была машиной?!. — Похоже, эорианское вино окончательно завладело мозгом карапа, повлияв на речь и поведение колдуна.

— Мы с вами давно знакомы, магистр, но это было раньше, намного раньше нашего знакомства, — невозмутимо ответила ему Тай-Та. — Хорошо, я расскажу… Вы знаете, что для перевоплощений не существует временной последовательности — если они как-то и выстраиваются, то лишь в последовательности духовной. Тем не менее, я говорю

о прошлом моём мире, хотя он и кажется мне теперь полузабытым сном. Мой мир был не планетой, а огромной свалкой мусора. Старые корабли — исследовательские, пассажирские, грузовые, военные, целые космические поселения, заводы и лаборатории, энергетические станции и даже смертельные ловушки, расставленные для чьих-то вражеских флотов, созданные разными людьми в разные эпохи — всё это бесчисленные века чуть ли не со всей Вселенной сносило в одно место. Жизнь, которая ещё оставалась в этих использованных, поломанных и навсегда потерянных творениях неведомых искусных мастеров — как правило, она гибла, лишь изредка приспосабливаясь, вырождаясь, а затем вновь возрождаясь. Я была одним из отдалённых потомков таких возрожденцев. Моё тело… Вы правы, магистр, большинство его функций исполняли машины. Те, что были частью меня, и те, от близости с которыми зависело моё существование. Впрочем, я тогда не чувствовала за собой никакой ущербности. Я была жрицей и хорошо справлялась со своими обязанностями. Зато теперь у меня есть, с чем сравнивать. Тогда я была помесью старой машины и биологического уродца, теперь я человек…

— …Невероятно могущественный и прекрасный обликом! — невольно вырвалось у Рамбуна. — Но неужели ты не знала, что имеются другие… то есть совсем другие ойкумены — с твердью суши, текущими водами и голубым небом над головой, по которому свободно летают быстрокрылые плицы и плывут облака, что подобны густым клубам белого пара?

— Мы отлично знали, что миров много, а также то, что наш отличается от большинства из них. Более того, мы считали, что наш мир уникален, так как среди многочисленных и порой очень подробных описаний самых разных мест, которые мы находили в заброшенных кораблях, не упоминалось ничего похожего на наш мир.

— Но как же ты стала духом этого корабля?

— На наш мир натолкнулись те, кто разыскивает по всей Вселенной редкости для своих коллекций. Я тогда и не думала, что позабытые и брошенные хозяевами вещи, найденные на свалке, могут представлять настолько большой интерес для таких утончённых существ. Коллекционеры, а позже разного рода исследователи, стали часто нас посещать, и после неизбежных трений между нами установились ровные отношения, а у кого-то даже дружеские. И вот однажды один из пришельцев предложил мне сделку… Впрочем, скорее это я мечтала о чём-то таком, а он это понял… Дальнейшее, пожалуй, излишне описывать, скажу лишь, что я умерла, а моя душа слилась с идеей этого корабля, чтобы материализоваться затем в единое целое. В итоге я и этот звездолёт образовали конфигурацию, которая сильнее многих других. Быстрая и точная навигация по Вселенной — лишь малая часть моих задач. Можете называть это божественным могуществом, если хотите. Вы спрашивали, магистр, способна ли я создавать миры? Но я не знаю, что вы под этим понимаете. Я могу распознать и привлечь, или даже преобразить любое существующее во Вселенной место…

— Привлечь?.. Преобразить?!. — Рамбун попытался унять охватившее его волнение, сделав очередной большой глоток из своего бокала. — Что же ты скрываешь за этими словами, о воплощённый дух непостижимо чудесной техники? Означает ли это трансмутацию исходного космоса в новый, доселе невиданный?.. Признайся, ты ведь способна в этой своей конфигурации творить новые миры! — сказав это, карап схватил свой посох и так стукнул им об пол, что теперь вздрогнул сидевший рядом профессор Хиги. — И согласись немедля, что подобные заклятия употребляемы лишь высшими существами! — Навершие колдовского посоха вдруг засветилось, словно среагировав на сотрясение, точнее, засветились провалы глазниц мумифицированной головы. — Я полагал о том и не ошибся! — в необычайном возбуждении воскликнул карап, — Ты истинно обладаешь божественным могуществом!

— Нет, магистр, нет, я не творю новые миры, — тут же возразила Та-Та, замахав тёмной ладошкой перед носом колдуна. — И я здесь — лишь часть конфигурации…

Рамбун её, похоже, уже не слушал, он продолжил свой монолог:

— Корабли-звездолёты, словно светящиеся призраки в безбрежной пустоте, а путешествия на них столь легки, что могут называться праздными, и равные богам таинственные анаки на каждом корабле… и прекрасные девы-андроиды… — дальше Рамбун что-то беззвучно зашептал, двигая губами, и взор его закрыла поволока: казалось, разум его куда-то уходит и карап впадает в транс.