Безмолвная графиня

Поль Сьюзен Спенсер

– Вы можете отказаться жениться на ней, – сказал Кардемор. – Еще не поздно.

– Поздно, – мрачно ответил Грейдон. – Для вас. – Он взглянул на Кардемора. – Вы хотели найти такого мужа для своей сестры, который бы действовал по вашей указке, чтобы ее счастье всегда находилось в вашей власти. Но вы просчитались. Лили начнет презирать вас, если когда-нибудь узнает правду. Так что теперь вы в моей власти. Если вы хотите обрести хоть какую-то надежду…

– Надеждам конец, – отрезал Кардемор, и Грейдон покачал головой.

– Вас слишком обуревает гордыня, как всех в том мире, откуда вы пришли.

Но я не хочу, чтобы Лили была такой же. Сейчас она находится в моем мире, и так будет до конца ее дней. Ее счастье в моих руках.

Кардемор выдержал его взгляд. Его лицо ничего не выражало.

– Позвольте мне увидеть ее, прежде чем я уйду.

Его просьба совершенно не тронула Грейдона. В нем не было сочувствия. В нем ничего не было, кроме усталости.

– Вы не увидите Лили ни сейчас, ни даже завтра. Пришлите сюда леди Маргарет, если хотите знать, в каком она состоянии.

Кардемор стоял как каменный.

– Я готов умолять вас, если это то, чего вы хотите.

Грейдон еле держался. Его глаза слипались от усталости.

– Единственное, чего я хочу, – это чтобы вы ушли. На похороны я позову вас первого. Это все, что я могу вам сейчас обещать.

Кардемор ничего не ответил. Через минуту он повернулся и вышел.

Грейдон медленно поднялся по лестнице и, не обращая внимания на жгучую боль в мышцах, направился в комнату, в которой лежала Лили. Еще в дверях он почувствовал запах крови. Экономка выносила полный таз. Доктор Паттерсон закончил перевязывать рану, через которую пускал кровь, и поднял взгляд на Грейдона. Лили лежала бледная и недвижимая. Лишь ее грудь тяжело вздымалась и опускалась. Она хватала ртом воздух, как тонущий человек.

– Улучшения, на которое я надеялся, не произошло, – тихо сказал, поднимаясь, доктор Паттерсон. – Боюсь, что нам надо готовиться к худшему. Придется немедленно уведомить ее семью.

Грейдон почувствовал, как на него навалилась тяжесть. Все вокруг потемнело.

– Когда?

– Возможно, к ночи. Может быть, к завтрашнему утру. Трудно сказать. Я пришлю сиделку ухаживать за ней. Или вы хотите, чтобы я сам остался?

– Нет. Никого не надо. С ней останусь я.

– Но, милорд…

Грейдон уже пересек комнату и встал возле кровати.

– Оставьте нас. Все, – сказал он.

Слуги заторопились к выходу. Грейдон даже не посмотрел в их сторону.

Когда все ушли, он долго стоял, глядя на больную и прислушиваясь к ее тяжелому дыханию.

– Лили, – прошептал он. – Ты должна жить. Должна. Я тебе помогу. – Он медленно опустился на колени рядом с кроватью. – Я буду молиться, чтобы Бог не забирал тебя. Слушай. – И он начал шептать слова молитвы. Торопливо, неразборчиво. Он знал, что понять их нельзя, но Господь поймет, что он хочет сказать. Конечно, поймет.

Грейдон уткнулся лицом в матрас, сжав кулаки и чувствуя свою полную беспомощность.

– Боже милосердный! Что это ты делаешь на полу!

Кулаки Грейдона разжались. Он поднял голову и посмотрел в сторону дверей спальни.

– Мама, – прошептал он. – Ты здесь.

Она стаскивала перчатки.

– Конечно, здесь, – сказала она с упреком, направляясь к нему своей летящей походкой. – Ты же посылал за мной.

Разве не так? Дорогой мой, тебе надо лечь в постель! Вставай-ка с пола. – Она взяла его за руку и попыталась поднять, но он вместо этого обвил ее руками и прижал к себе.

– Мама, ты должна мне помочь. Доктор Паттерсон сказал, что она умирает.

– Что ты! – Мать Грейдона ласково погладила сына по голове. – Она не умрет, дорогой. Я не позволю. А ты ложись в свою постель и хорошенько выспись. У твоих сестер и у меня уйма дел. И ты должен оставить нас одних, чтобы мы могли ухаживать за нашей больной. Леди Лилиан? Так, кажется, ее зовут? Ба! Да какая она хорошенькая! Вставай на ноги, дорогой. – Она помогла ему встать и, обняв одной рукой, повела в соседнюю комнату. – Ты напрасно устроил ее здесь, Энтони, но это мы обсудим позже. Сейчас я должна приготовить горчичники и целебный чай. А Мелисса и Дженнет, конечно, захватили с собой свои особые подушки. Леди Лилиан станет намного легче дышать через часок, но ты не должен приходить сюда, пока я не разрешу тебе, мой милый. – Она открыла дверь в его комнату и втолкнула его туда.

– Мама, – сказал Грейдон, не давая ей закрыть дверь, – скажешь мне сразу, если что-нибудь случится. Обещай.

Она посмотрела на него своими живыми голубыми глазами. Красивая миниатюрная белокурая женщина.

– Должно быть, ты очень хорошо относишься к этой девушке, Энтони.

– Да. Я собираюсь жениться на ней.

– В таком случае я должна поставить ее на ноги как можно быстрее. Ложись, мой дорогой. Я тебе обещаю, но мне не придется тебя звать. Я еще ни разу не теряла своих подопечных, и моя будущая невестка не станет первой.

Глава пятнадцатая

Граф Кардемор не привык проигрывать и тяжело переживал случившееся. Такое чувство испытывает внезапно постаревший человек, глядя на свое одряхлевшее тело и понимая, что прежние силы покинули его.

Он мог еще сделать кое-что, чтобы снова прибрать к рукам графа Грейдона. Но думать об этом Кардемору не хотелось. Лили была теперь вне опасности, под опекой Грейдона. Всего час назад он узнал, что она будет жить. Графиня Грейдон и ее дочери сотворили одно из своих чудес и спасли ее. Об этом ему лично сообщил доктор Паттерсон, который покинул дом Грейдона, после того как убедился в стабильном состоянии Лили. Кардемор криво улыбнулся. Интересно, как повел бы себя Грейдон, узнав, что не только доктор Паттерсон, но и кое-кто из его слуг находились на тайном содержании Кардемора.

Впрочем, теперь это значения не имеет. С коварством покончено, и пора оставить всех в покое. Лили будет счастлива со своим графом. Именно об этом он всегда и мечтал. Грейдон прав: Лили не принадлежит к его миру, где царит мрак. Скоро он освободит от этого мира и Маргарет, и Изабель. Он должен убедиться в том, что у них все хорошо, что они довольны и устроены. После этого он исчезнет навсегда.

В этот день туман рассеялся рано. Кардемор стоял в неосвещенной комнате у открытого окна и смотрел на звезды и луну. Они были сверкающим светом в кромешной тьме, точно так же, как Лили, и Маргарет, и Изабель были светом, разгонявшим мрак его души. Он так их любил! Без них его жизнь станет никчемной и пустой.