Безмолвная графиня
Шрифт:
– Парламент – это цена, которую я собираюсь заплатить за то, чтобы вы были моей женой. Цена, которую я с радостью заплачу.
– Эт-то н-нечестно по от-тношению к в-вам, – прошептала она.
– Лили, я же люблю вас больше жизни! Неужели вы думаете, что я мог бы спокойно сидеть в палате лордов, зная, что вы потеряны для меня? Неужели вы можете подумать, что я хоть когда-нибудь
– Энт-тон-ни…
– Это еще не все, – сказал он, остановив ее. – Мы должны поговорить обо всем начистоту, а тогда уж вы решите, прогонять меня или нет. Я знал, почти с самого начала, что ваш брат стоял за нашим похищением, знал, что его цель – заставить нас пожениться. Но, разгадав его замыслы, я начал командовать им, а не наоборот.
– Вы ш-шантажиров-вали Эр-рона?
Он кивнул.
– Если бы он не оставил в покое нас… вас. Я был взбешен и хотел, чтобы он ушел из нашей жизни навсегда, не вызывая ваших подозрений.
Ее глаза расширились.
– Это поэтому… Рождество?
– Да. Поэтому. Я один виноват в том, что вы так отчаянно скучали по вашей семье. Это из-за меня они не приехали, и я не могу передать, как сожалею об этом. Вы имели полное право разгневаться на меня, Лили. И за это, и за многое другое. Вам придется многое мне простить, если мы…
Она всхлипнула и дотронулась до его щеки.
– Я п-прощаю в-вас, Эн-нтон-ни.
Он взял ее руки и поцеловал их.
– Спасибо. – Он подвинулся ближе к ней. – Лили, вы любите меня? Умоляю говорить мне правду. Я отпущу вас на свободу, если вы этого хотите, но, если вы любите меня… если есть хоть какой-то шанс, что когда-нибудь полюбите… умоляю, скажите мне сейчас.
Она приложила дрожащие пальцы к его губам и встретилась с его вопрошающим взглядом. Слезы покатились по ее щекам.
– Я л-люблю в-вас, Энт-тони. Я л-люблю в-вас уж-же оч-чень—оч-чень давно.
– Лили, – прошептал он и уткнулся ей в шею. Она положила руки ему на плечи. – Почему вы никогда не говорили мне этого? Почему оставили меня? – спросил он, взглянув на нее. – Это едва не убило меня, Лили.
– Я н-не м-могла п-подумать, чт-то в-вы к-когда—ниб-будь
– Это невозможно, – сказал он и встал. – И я покажу вам почему.
Он взял с пола кожаный мешок, открыл его и подбросил в воздух его содержимое. На Лили обрушился водопад записок. Грейдон потянул ее с кресла, и оба они оказались на коленях на полу. Крошечные кусочки бумаги кружились над ними, когда он положил ее на паркетный пол.
– Вы знаете, что это? – спросил он.
Ее лицо все еще было мокрым от слез, но она знала и улыбнулась.
– М-мои з-записки, – удивленно сказала она.
– Ваши записки, – повторил он и поцеловал ее. – Я собрал их все до единой и знаю все наизусть. А теперь, дорогая жена, скажите мне еще раз, что вы любите меня. Мне так нужно это услышать.
Она говорила ему снова и снова, пока он целовал ее. Потом он поднялся и широко улыбнулся ей.
– Вы не знаете еще, по какой причине я не объявлялся целых две недели.
– По к-какой? – спросила она. Ее голова кружилась от поцелуев.
Он поднял руку и показал знаками:
«Я вас люблю».
Она уставилась на него, и он медленно продолжил:
«У меня пока не очень хорошо получается. Вам придется проявить терпение».
На ее лице появилось выражение благоговения. Помолчав минуту, она подняла руку.
«Вы поняли все, что я говорила Ионе. Абсолютно все».
Он хмыкнул.
– Я уловил несколько слов, остальные домыслил. Вот уже больше месяца я беру уроки у вашего брата. После вашего бегства я заставил Чарльза Кассина учить меня, но в конце концов пришлось его отпустить к невесте. Вы должны быть терпеливы со мной, любимая, потому что я довольно нерадивый ученик. Честно говоря, я надеюсь, что вы станете моим учителем.
«Но зачем?» – спросила она знаками.
– А вы не знаете?
«Потому что вы любите меня?»
– Потому что я люблю вас, и это навсегда, Лили, – прошептал он, снова склонившись над ней. – Так пусть у нашей любви будет свой особый язык.