Безмолвный
Шрифт:
Ты его обнаружил? План сработал?
Ничего не чувствую. Только стучит в ушах кровь, мой собственный пульс. И отдаленный звон, должно быть, от выстрела. Но мое сердце бьется. Я все еще жив.
Я помню, как это, когда тебя подстрелили. Сначала слышишь выстрел. Да, это невозможно, пуля летит быстрее скорости звука. Но это все равно так: ты слышишь выстрел и ничего не чувствуешь. Даже когда видишь на одежде и руках собственную кровь, ты еще не думаешь, что подстрелили именно тебя. Поначалу не думаешь. В каком-то смысле это отрицание, тело не готово признать попадание и говорит обратное. Ты думал, что каким-то чудом будешь жить вечно. Ты слышишь выстрел, так близко, и думаешь, что снова пронесло, как всегда. Ты – везунчик, целехонек, как обычно. И лишь через несколько долгих секунд начинаешь
Майк - на полу, укрылся под столом. Тянет меня за ногу, пытается стянуть вниз. Считает, что будут стрелять снова. На улице воют сирены. Голоса. Крики.
– Джон.
Люди кричат. Голоса кажутся такими далекими, но быстро приближаются. Крики совсем рядом, окружают. Они снаружи и внутри. Перевернутые столы, напуганные люди. Майк. Он - на полу, лицо в слезах, глаза огромные. Мой сосед пытается мне что-то сказать. Вижу, как двигаются его губы, но не слышу ничего. Что происходит?
– Джон! – где ты, Шерлок? Я еле-еле тебя слышу. Ты все еще у меня в ухе?
Повсюду полиция. Парень лежит на тротуаре, лицом вниз. Пистолет выпал из его руки и валяется рядом, по-прежнему снятый с предохранителя. Его еще не успели подобрать, все случилось несколько секунд назад. Над парнем четверо полицейских, в спину ему упираются колени. Лица не видно. На шее у него - прыщи. Это же всего лишь ребенок. Возможно, у него проблемы с наркотиками. В его годы ты мог бы быть таким же, Шерлок. Юный и глупый, под кайфом или желающий его заполучить, легко управляемый. Когда ты начал употреблять? В таком же возрасте или старше? Ты поступил в университет, и все было в норме, значит, уже после этого. Надо было спросить. Я столького о тебе не знаю.
В меня попали?
– Джон, с тобой все в порядке? Скажи, что ты меня слышишь.
Темное пятнышко на стекле, точно в центре паутины из трещин. Темная точка, металлическая. Что это? О, черт, это пуля. Она все еще там, в стекле, застряла в нем, удерживаемая какой-то пленкой. Она так и не прошла насквозь.
Пленка. Ты, кажется, упоминал о ней. Да, точно, упоминал. Я не понял тогда. Ты говорил что-то о пленке по телефону, спрашивал об этом своего брата. Мне ты тоже что-то о ней говорил: утром окна запечатали, Майкрофт направил бригаду.
Пуленепробиваемая пленка, так? Ею запечатали окна. Высшее качество, опытный образец. Помню. В тот момент я смотрел на твои губы, думал, не поцеловать ли тебя. Вспоминал о прошедшей ночи, твоих губах и руках. Не обратил внимания. Пленка. Именно так ты и сказал. Я посчитал, что это как-то повлияет на качество видеосъемки или закроет что-то внутри ресторана. А ей с обеих сторон запечатали то окно, перед которым я должен был сидеть. Я не понял тогда, что это значит, я смотрел в окно и не заметил никакой пленки. А теперь выпущенная в мою голову мальчишкой по приказу Морана пуля застряла в ней и совершенно безобидна. Если бы она прошила стекло насквозь, то сейчас бы уже засела в височной доле моего мозга, и я лежал бы безжизненно на полу. А так – под ногами нет даже осколков. Пуля замерла в пространстве и времени, поймана в паутину треснувшего стекла.
Свет преломляется на трещинах, отбрасывает на паркет и стол крохотные радуги. Красиво.
Мой сосед направляет нескольких перепуганных клиентов внутрь ресторана. Они всхлипывают, все еще кричат. Они в ужасе. Выстрелы в окно всегда ужасают: о подобном рассказывают в новостях – перестрелки, бандиты, невинные люди, попавшие под огонь. Майк лежит на полу. Думают, что подстрелили его?
– Джон! – ты кричишь и, должно быть, включил звук на полную. Ты встревожен? По голосу кажется, что да. Ты же меня видишь, не так ли? Где камера? Где-то здесь должна быть камера,
– Да, - я едва слышу себя самого. В ушах все еще звенит от выстрела. Говорю шепотом. Моран ведь все еще наблюдает за мной, так? Не уверен, что могу доверять собственному голосу. Со мной все в порядке. Я не ранен. Шерлок, ты его обнаружил? Все кончено? План сработал?
– Ты в порядке? – вот что тебе нужно узнать. Все ли со мной в порядке.
Ты хочешь в этом убедиться. Прежде чем перейти к следующей фазе операции, ты хочешь знать это наверняка. Потому что мы должны двигаться дальше, у нас нет иного выбора. Мы еще не закончили, он все еще опасен для нас. Он где-то там. Ждет. Я понимаю, сейчас нет времени на сантименты. Да, если бы не выдержала пленка, я мог погибнуть. Ты знал, что она должна выдержать выстрел в упор. Должно быть, идею с пленкой подал ты. Думаю, так и было. С точки зрения статистики мне ничего по-настоящему не угрожало, ведь так? И все равно, в последний момент ты захотел, чтобы я пригнулся. Пытался сказать мне: «Ложись». Почему? На случай, если пленку нанесли некорректно или на случай статистической погрешности? Производственный брак, выстрел под неожиданным углом или еще что-то… Я понимаю: мы не готовы, пока еще не готовы вновь оказаться порознь. Возможно, не будем готовы к этому никогда. Об этом говорить не нужно.
– В норме, - я в порядке, Шерлок. В порядке. Вот бы тебя увидеть.
Майк хватается за грудь. Черт, Стэмфорд, держись. Попробуй только мне свалиться с сердечным приступом. Только не сейчас. Ладно, дай-ка я посмотрю. Нужно опуститься на колени. Бедняга Майк. Во что я его втянул? Дыхание рваное, он весь взмок, трясется и плачет. Пульс быстрый, но стабильный. Паническая атака. Он в панике, что неудивительно.
– Все хорошо, Майк, - говорю ему. – Все в порядке. На окнах была пленка, пуля ее не пробила, - может, я кричу? Не знаю. Выстрел над самым ухом уж точно на пользу барабанным перепонкам не пошел. – С тобой все будет хорошо. Давай, Майк, глубокий вдох. Все в порядке.
Мой сосед - снова у барной стойки, что-то рассматривает, прижимает к уху телефон. Пытается делать свою работу, обеспечить мою безопасность. Теперь это не имеет значения, понятия «безопасность» для меня больше не существует. Меня засекли. Моран знает, где я. Он там, снаружи? Поджидает меня? Он должен быть там. Он пишет тебе сообщения? Ты ему отвечаешь? Понятия не имею. Ничего не слышу. Шерлок?
Еще сирены. Теперь приехала скорая. Кого-то ранили? Нет. По крайней мере, не здесь. Был ровно один выстрел, и полиция обезвредила стрелка. Быть может, это только для виду. Скорая, все новые и новые полицейские машины. Внезапно становится слишком ярко. Что такое? В окно бьют прожекторы, освещают место преступления. Снаружи доносится гул: полиция, переговоры и еще что-то. Кажется, журналисты. Так быстро? Они тоже были наготове, держались в стороне, чтобы в нужный момент броситься вперед и заснять все происходящее? Похоже, будет прямой эфир. Если прижать объективы камер к стеклу, будет видно нас обоих. Паутина трещин кажется сотканной из света. Стоит мне только выйти на улицу, и я окажусь на экране, ведь так? Мне будут задавать вопросы? Моран меня увидит. Вот в чем все дело. В том, чтобы Моран увидел, что я цел и невредим. В шоке, растерян, но не ранен. Я в норме. Я отправлюсь домой, а он пойдет за мной по пятам. И тогда мы сможем его схватить.
С грохотом распахивается дверь: прибыли парамедики. У них носилки, сумки с лекарствами. С нами все в порядке. Нам не нужна помощь. Пуля в стекле. За врачами вплотную следует пресса.
Бедный старина Стэмфорд. Лицо побагровело, он пытается взять себя в руки. Не каждый день на его глазах пытаются пустить пулю в голову друга. Покойники попадают в Бартс регулярно, но вот как становятся оными, он видит не часто. Улыбаюсь ему: нужно дать знать, что я в норме. Майк сжимает мою руку.
– Ну и район, - лепечет он. Дышит с трудом. Надо отправить его домой. Будь у меня при себе лоразепам, поставил бы ему укол. Вызову такси, с него уже хватит. Я даже кофе его угостить не успел. Черт. – Куда только мир катится?