Безмятежность
Шрифт:
— Беру свои слова обратно, Хейли. Ты только что показала представление достойное Оскара. Натали Портман не смогла бы тебя переиграть.
Хейли бросила на мать косой взгляд.
— Папа вернется через несколько минут, мама. Может ты не будешь так открыто злорадствовать сейчас.
Линдси усмехнулась, похожая на кошку, которая только что проглотила канарейку.
— О, он попался на крючок, леску и грузило! Как и говорила Никки. Я ее должница, она придумала просто идеальный сценарий. Она еще более хитрее и коварнее, по сравнению со мной,
— Хорошо, — ответила Хейли, явно уставшая от разыгранного представления. — И папа не сказал, что собирается вернуться. Даже если он на время поселится здесь, он все равно ясно дал понять, что у него нет намерений вернуться к тебе. Так что, я пока воздержусь от празднования.
Линдси пожала плечами.
— Он уступит тебе, я знаю, что он уступит. Твой отец уже чувствует вину, что его здесь не было. Тебе просто нужно продолжать на него давить. Тебе нужно заставить его переехать сюда обратно, вот и все. Остальное предоставь мне. Я гарантирую, что он отзовет документы на развод, и мы снова станем одной большой счастливой семьей.
17.
Когда она вошла внутрь квартиры ее встретила ужасающая тишина, минуту или две она стояла у двери, задаваясь вопросом — здесь ли Мэтью или может его нет? Но потом она услышала, как хлопнула дверь в другой комнате, и пошла в гостиную, положив сумку на диван.
Саша вспомнила, что сначала после его утренней смс-ки она решила не приходить к нему, но он практически умолял ее встретиться с ним в квартире после ее занятий. Она была все еще расстроена и определенно уязвлена после его внезапной отмены свидания вчера вечером, который должен был стать началом следующего этапа в их отношениях. Для нее было совершенно не характерно вести себя настолько неумолимо, но за последние месяцы ее терпение проходило проверку на прочность.
И сейчас она была здесь, изо всех сил стараясь спокойно выслушать Мэтью, который хотел сообщить ей что-то важное. Саша предполагала, что он собирается извиниться, пытаясь каким-то образом компенсировать вчерашнее фиаско. И хотя большинство знакомых ей людей, по крайней мере, неделю дулись бы на эту ситуацию, но не в ее характере было заставлять кого-то унижаться и умолять о встрече. Кроме того, со вздохом смирения она призналась сама себе, что влюблена в Мэтью, наверное, поэтому ей было ужасно трудно злиться на него долго.
И когда через несколько минут этот человек вошел в гостиную, раздражение, которое она испытывала по отношению к нему, тут же исчезло, сменившись беспокойством. Мэтью выглядел измученным и даже немного дезориентированным, судя по его мрачному взгляду. Темные круги залегли под глазами, он не брился, волосы торчали во все стороны. На нем была мятая футболка и мешковатые спортивные штаны, которые выглядели так, словно он носил их еще в институте.
Но больше всего Сашу разволновало выражение его лица — грусть и сожаление, отчего в руках она почувствовала ледяной холод. Она научилась за столько лет моментально считывать эмоции других людей, чувствовать их, поэтому сразу поняла, что Мэтью что-то очень сильно беспокоит.
—
Он не ответил, просто подошел к ней и заключил в свои объятия. Уткнулся лицом ей в шею, глубоко вдохнул ее запах и сильно сжал ее в своих руках, она не могла вздохнуть. Она забыла о своей злости, о том, что это он должен утешать и успокаивать ее в данную минуту, вместо этого она успокаивающе гладила его по спине, массируя своими тонкими пальцами напряженные мышцы его шеи.
Мэтью издал приглушенный стон.
— Боже, как приятно. Все мое тело, как один большой узел. Включая и мозг. Я тешу себя надеждой, что вот-вот открою глаза, и последние восемнадцать часов окажутся лишь кошмаром.
— Все настолько плохо, да? Может присядем, и ты расскажешь, что случилось? — предложила Саша, направляя его в сторону секционного дивана.
— Случилось! — Мэтью в отчаянии покачал головой. — Ад вырвался наружу в течение одной ночь, вот что случилось. Но я расскажу через минуту. Бог знает, меньше всего я хочу говорить на эту тему. Как ты, дорогая? Я даже не могу выразить, насколько сожалею, что я оставил тебя вчера одну. И как я благодарен, что ты согласилась прийти сюда сегодня.
— Все в порядке, — ответила она. — Я знаю, что ты пошел бы со мной, если бы смог.
— Тебе понравился балет?
Саша кивнула.
— Великолепно, спасибо. И Чандра, моя коллега, была на седьмом небе от счастья, когда я пригласила ее. Хотя, конечно, без тебя все было по-другому.
— Знаю. — Мэтью издал длинный, разочарованный вздох, устало откинув голову на спинку дивана. — И, если существует способ загладить свою вину, я готов воспользоваться им прямо сейчас. Но у меня такое чувство, что ты не будешь в хорошем настроении после того, как я расскажу тебе вчерашнюю историю Хейли.
Его слова вызвали холодок у нее по спине, он выглядел грустным, побежденным, она не понимающе наблюдала за ним.
— О чем ты говоришь?
Мэтью взял ее руку в свою, крепко сжав, будто надеялся, что она поделится с ним таким образом своей внутренней силой.
— Помимо шока, который я испытал от того, что моя дочь-подросток беременна, я также узнал вчера, что ее изнасиловали. Около шести недель назад, в один из таких выходных дней, когда она должна была быть со мной, но вместо этого отправилась на вечеринку. На вечеринку, где ее накачали наркотиками и непонятно, что с ней сделали. Она ничего не помнит, ни имена, ни лица этих ублюдков, которые изнасиловали ее и ее подругу.
Саша застыла от столь ужасного откровения и воспоминаний, которые она так усердно пыталась забыть уже десять лет, но сейчас от слов Мэтью они обрушились на нее, как будто все это произошло вчера. Мэтью даже не обратил внимания на ее состояние, хотя все ее тело била дрожь, а ее рука, которую он продолжал крепко сжимать, стала ледяной.
— Ей было очень стыдно признаться в случившемся, чтобы поделиться со мной или с Линдси, поэтому до вчерашнего вечера она все скрывала, — продолжил Мэтью. — И она скорее всего так и продолжала бы все скрывать, если бы Линдси не нашла тест на беременность у нее в корзине для мусора.