Безобидное соглашение

Прокопьева Дарья

Она подняла руку с бокалом шампанского повыше.

– За то, чтобы я держалась от вас подальше – для собственного же блага!

И, опустошив бокал залпом, мисс Харрингтон стремительно их покинула.

– Вот же чёрт… – выдохнул Барнаби.

Уильям встал первым.

– Я догоню и извинюсь от нашего имени.

Никто не остановил его и не вызвался составить компанию.

Отыскать мисс Харрингтон в толпе не составляло труда: тёмное платье выделяло её даже на фоне ярко одетых дам. Уильям было устремился

за ней, но не успел сделать и шага, как путь ему преградили – а потом снова и снова.

Мужчины здоровались с Уильямом, требуя ответной вежливости. Женщины, обмахиваясь веерами у самой груди, старались завести беседу и намекнуть, что их последний танец ещё не забронирован. Сам он поначалу недоумевал, с чего это все так к нему потянулись, а разобравшись, мысленно выругался: надо же было забыть маску в игровой зале!

Край багряного платья, меж тем, исчез за дверью на террасу. Уильям нервно переступил с ноги на ногу, борясь с порывом отмахнуться от очередного навязчивого виконта. Тот как раз спросил, как Уильяма угораздило потерять маску.

– В пылу карточного сражения, – почти отмахнулся он.

– В игровой зале? – переспросил виконт заинтересовано. – Пожалуй, и мне стоит её посетить, коли там разворачивается такая увлекательная игра.

– Рекомендую поторопиться: когда я ушёл, им как раз не хватало одного человека, – посоветовал Уильям, одновременно исполняя долг вежливости и отделываясь от аристократа.

Наконец-то раскланявшись, он ускорил шаг и состроил самое недоброжелательное лицо из всех возможных. Это не уберегло его ещё от пары бесполезных расшаркиваний, но спасло от долгих бесед: слыша, как Уильям неохотно отвечает на их очаровательный флирт, иные девушки терялись и капитулировали. Он же старался запомнить их имена, чтобы при случае извиниться за своё возмутительное поведение. Но позже – ведь он уже добрался до двери.

Уильям распахнул её настежь, вырываясь на улицу, и тут же раскаялся в этом – в лицо ударил порыв ледяного ветра. Невольно Уильям сделал шаг назад, к теплу и свету, но сдержался и лишь прикрыл за собой дверь: не хотелось, чтобы на террасу проследовал кто-то ещё.

Оставшись в одиночестве и тишине, он огляделся. Мисс Харрингтон нигде не было видно, что немудрено: она вряд ли могла всё это время спокойно простоять на холоде в своём лёгком платье. При этом в зал она не возвращалась, а значит…

Уильям опустил взгляд и улыбнулся. По снегу прочь от главного дома тянулась цепочка явно женских следов. Она вела в оранжерею – тёмное, кажущееся неприветливым здание со стеклянными стенами. Однако Уильям помнил его другим: тёплым, полным сладких запахов и не менее сладких плодов, которые он тайком от слуг срывал в детстве. Прекрасное укрытие.

Было даже жаль нарушать уединение мисс Харрингтон в таком месте. Но Уильям остро чувствовал потребность извиниться: ему не хотелось, чтобы она причислила его к «глупцам, бессмысленно растрачивающим жизнь и деньги». Почему мнение малознакомой девушки с подпорченной репутацией так его волновало,

Уильям предпочитал не думать.

– Мисс Харрингтон? – окликнул он, переступая порог оранжереи.

Её силуэт едва угадывался в темноте. Мисс Харрингтон стояла спиной ко входу, под абрикосовым деревом и обнимала себя за плечи. Уильям не удивился бы, заметив на её щеках дорожки от слёз, но, когда мисс Харрингтон обернулась, лицо её было сухим, а взгляд – спокойным.

– Зачем вы пришли, граф Кренберри? – устало поинтересовалась она.

– Я хотел извиниться.

– За что? – Мисс Харрингтон дёрнула плечом. – Вы ничего не говорили.

Тем не менее, её жесты указывали на обратное. Как ни пыталась мисс Харрингтон это скрыть, но Уильям почти физически ощущал источаемую ею обиду. Он аккуратно притворил за собой дверь и шагнул дальше, во мрак и тишину, нарушаемую теперь лишь его голосом.

– Я слушал и не останавливал. К тому же, это я спровоцировал разговор: мне хотелось узнать о вас получше. Мнение женщины я уже слышал, поэтому обратился к мужчинам.

– Что ж, теперь вы знаете, что обо мне думают.

– Мне жаль, что вы стали свидетельницей этой беседы. Пускай вы и говорите, что вам нечего бояться или скрывать, но, очевидно, эти слова вас задели.

– Меня задели не слова, а то, что они означают.

Он нахмурился, не понимая.

– Видите ли… – мисс Харрингтон умолкла на полуслове.

Глаза Уильяма привыкли к темноте достаточно, чтобы разглядеть черты её лица. Они выражали сомнение, внутренний спор: словно часть её хотела продолжить, поделиться своими тревогами, а другая – настойчиво отговаривала.

– Я пойму, если вы не захотите рассказывать. Но хочу, чтобы вы знали: если решите вверить мне свои тайны, они не выйдут за пределы этих стен.

Мисс Харрингтон хмыкнула.

– Разве не странно будет делиться секретами с вами, человеком, которого я знаю… сколько, пару часов?

– Соглашусь, звучит в высшей степени неразумно, – Уильям позволил себе осторожную улыбку. – Но, насколько я понял за эту же пару часов, разумность – не ваш конёк.

Вновь услышать её смех оказалось неожиданно приятно. Особенно в оранжерее, потаённые уголки которой словно хранили отголоски его собственного детского хохота.

– Как, однако, хорошо вы меня узнали, – покачала головою мисс Харрингтон. – Что ж, раз уж вы настаиваете, открою вам тайну: мне нужно как можно скорее выйти замуж.

Это было совсем не то, что Уильям ожидал. Признаться, он вообще не догадывался, какие секреты могут быть у столь открытой и прямолинейной женщины. Но если бы его попросили предположить, желание обзавестись супругом Уильям бы точно не упомянул – он попросту не мог представить мисс Харрингтон в свадебном платье.

– Да, у меня самой было бы точно такое же выражение лица, скажи мне кто-нибудь, что я захочу замуж. Хотя, формально, я и не хочу – но мне это нужно.

– Вы по-прежнему говорите загадками, – оправившись от первого изумления, заметил Уильям.