Безоблачное небо 2

Гудков Андрей

— Да любой! В первый попавшийся!

Илия открыла рот, подумала и закрыла его, а потом вдруг встала и начала одеваться.

— Ты чего? — удивленно спросил Фертах.

— Чего-чего, одевайся давай.

— Зачем? Слушай, Илия, что ты там себе уже надумала?

— Ничего я не надумала, — буркнула Илия, — это ты блин…

— Что блин? Ну пошутил я! Что ты сразу…

— Пошутил? — Илия замерла и медленно повернулась к Фертаху. — Про храм и свадьбу пошутил?

Фертах закатил глаза и тяжело вздохнул.

— Я про то, что в ближайший

храм пойдем. Все будет нормально, сделаю тебе предложение как положено, с цветами, кольцами и прочей фигней! И буду покорно ждать твоего ответа стоя перед тобой на коленях.

— А я не шучу! Одевайся и пошли.

— Да, куда мать твою?!

— Я понятия не имею где моя мать! А пойдем мы к Изабелле, я её знаю, она не спит!

— А зачем к ней? — удивился Фертах.

— Да потому что капитан на корабле имеет право обвенчать молодоженов!

Тут уже Фертах сначала открыл рот, потом закрыл его, почесал затылок и тоже стал одеваться.

Изабелла, когда к ней в каюту зашли Илия и Фертах, даже удивляться не стала и вопросов не задавала.

— Решили? Согласны? Ну и все. Вы муж и жена! И валите с глаз моих, документ вам казначей утром оформит. Все! Пошли-пошли, совет вам там и любовь, не мешайте мне напиваться перед боем в одиночестве.

Утром Илия сама не понимала, что это на неё ночью нашло. Почему она, всегда тихая и скромная, сначала придумала беременность, потом сама потащила Фертаха к Изабелле, а после с какой-то отчаянной наглостью, хотя в промежности ощутимо побаливало после первого раза, полезла к новоявленному мужу. И непонятно было, на что грешить — на алкоголь, на проснувшиеся гены распутной матери-лисицы, или же все это дремало в ней самой, копилось годами, задавленное всеобщим презрением и вот так вот внезапно вырвалось?

Илия проснулась раньше, Фертаха, но вылезать из его теплых объятий не спешила. Она вспоминала ночь, тихо краснела и размышляла. Ей было больно и неприятно, но в тоже время и хорошо. Илия даже и не догадывалась, что от простых прикосновений к ушам и поцелуев в шею может так перехватывать дыхание и кружиться голова.

— Доброе утро, ушастик, — улыбнувшись, сказал проснувшийся Фертах.

— Доброе…

Илия нехотя поднялась, села на краю кровати и стала расчесывать спутавшиеся за ночь волосы.

— Извини, я тебя вчера обманула.

— С чем?

— С беременностью. Невозможно что-либо почувствовать через полчаса. В крайнем случае, через недели две, наверное.

— Вот как, — хмыкнул Фертах. — А я поверил… — и тут же добавил: — ну и что?

— Что значит, ну и что?

— Да ничего не значит. Нет, если ты не хочешь, то держать я тебя силой не стану, понятное дело. А так, я от своих слов отказываться не буду.

Илия замерла и растерянно посмотрела на Фертаха.

— Я думала, ты вчера пьяный был и поэтому согласился.

— С чего? С трех стаканов вина? — рассмеялся Фертах. — Это тебя развезло сразу же, а для меня это что сок виноградный был.

— Тогда…

— Да,

ушастик, я хочу, чтобы ты моей женой была. И не важно, что ты не беременна — это всегда можно исправить.

— Хорошо… но только вернись живой… — тихо сказала Илия, отворачиваясь.

— Уж постараюсь…

Экзарх Империи

Флагман флота Империи дредноут «Пламя бездны» мало чем уступал дредноутам гномов. Пока все гадали, зачем эльфам и гномам потребовались столь монструозные корабли, в руководстве флота Империи прекрасно знали ответ. Эльфы готовились к войне против демонов.

Конечно же, разведка флота знала о дредноутах гномов и загодя начала готовить им ответ. Правда, к началу войны с Северной республикой был готов только первый корабль серии, поэтому его не стали трогать, чтобы не рассекретить раньше времени. Да и не нашлось бы для него достойных целей во флоте людей.

Эстарх решил разместить свой штаб именно на этом корабле. Не только из-за его огневой мощи, но еще и потому, что на нем было достаточно много просторных помещений, специально предназначенных для командных целей, в которых с удобством могли расположиться все офицеры штаба.

— Мы идем строго по графику, — доложил Нардек, зайдя в каюту Эстарха.

— Хорошо. А что делает противник?

— Двигается навстречу Объединенному флоту людей, эльфов и гномов.

— Ясно. Присаживайся.

Эстарх полусидел-полулежал на длинном диване. Рядом на столике, инкрустированным золотом и драгоценными камнями, стояли нетронутые деликатесы и самое изысканное вино в золотых кувшинах.

— Я раньше не замечал у тебя тяги к такой роскоши.

Нардек попытался пошутить, но шутка повисла в воздухе. Эстарх даже голову не повернул, продолжая молча смотреть в иллюминатор.

— Мы отправили офицеров связи на корабли эйрхатов, так будет проще координировать действия в сражении, — сообщил Нардек.

— Хорошо.

Опять повисла неловкая тишина. Нардек обернулся и посмотрел на телохранительниц, неподвижно застывших у стены. Они не двигались, не моргали и даже словно не дышали. Эстарх от них отличался только тем, что не стоял, а полулежал и держал в руке кубок с вином. Нардеку стало казаться, что он единственный живой демон в каюте и от таких мыслей у него сразу пропал аппетит.

— С тебя картины бы писать, — проворчала Вэя, заходя в каюту. — Из-за тебя Нардек вон даже есть не может.

Эстарх словно бы очнулся и взглянул на Нардека, будто бы только что вообще увидел его. А Вэя бесцеремонно подошла и села на край дивана рядом с Нардеком и протянула руку за вазочкой с редкими ягодами с гор.

— У меня просто нет ни настроения, ни аппетита, — сухо произнес Эстарх. — Вы тут не причем.

— Ты забываешь, что теперь от твоего удовольствия или неудовольствия зависят не только тысячи жизней, но и аппетит тех, кто просто находится рядом с тобой.