Безобразная Эйвион, или Сон разума
Шрифт:
– Леа Морвэн… Он пожал плечами. – Я мало знаю о ней. Она была удивительной красавицей. Говорят, твой отец, лорд Тарен, завоевал её на турнире в Морхолле. Я был там, совсем юнцом. Там присутствовал граф Морвэн и, выпив лишнего, он пообещал руку своей младшей дочери победителю.
– Младшей? Значит, была и старшая?
– Была. Но уже тоже умерла. Если не ошибаюсь, её выдали замуж за лорда Эри, это далеко, на юге, а вскоре в тех краях случилась чума. Так вот: в тот день бились сир Тарен и сам Марред. Они сломали
– Почему? Ведь лорд Марред знатнее?
Сир Гарет усмехнулся, подавив зевок.
– Кто же вас, женщин, поймёт…
– А нынешний граф Морвэн, получается, мой двоюродный брат?
– Получается, так… – Рыцарь встал. – С вашего позволения, я буду ночевать здесь, у входа.
Не дожидаясь ответа, он вышел и, завернувшись в плащ, растянулся на полу, перегородив дверной проём. Почти сразу же до девушек донёсся его негромкий храп.
– Ну, надо же, – пробормотала Айрис. Её глаза тоже слипались. – Ты и правда… того… знатная.
– А какой толк?
Внизу кто-то тихо запел. Голос эхом отражался от каменных стен. Эйвион знала эту песню. Там говорилось об одном рыцаре, которого уродливая дочь тролля пыталась соблазнить богатствами.
Но рыцарь рек надменно: «Ступай с дарами прочь –
Богами ты проклята навечно.
Тебе не искусить меня, троллина дочь,
Ведь вера моя безупречна…3
Эйвион сидела, как каменная. Красные отблески затухавших головёшек плясали на её лице, превращая его в двуликую маску.
– Я не хочу туда ехать, – прошептала она сквозь зубы.
Айрис успокаивающе положила руку ей на плечо.
– А куда хочешь? – тихо спросила она. – Обратно к госпоже Блойдеин? Тебя никто не спрашивает. Говорю – не обращай внима…
Какой-то звук заставил её замолчать. И не только её. Песня внизу внезапно оборвалась, затих и солдатский говор. Сир Гарет, проснувшись, сел на полу.
– Тихо, – сказал он.
Звук был… не лесной. Он походил на тихий шелест, внутри которого слышались голоса. Десятки и сотни невнятно бормочущих голосов. Громко, с леденящим свистом что-то пролетело мимо бойницы, и исчезло в ночном небе. Шелест усилился вновь, накатывая и отступая подобно волнам. Внизу дико заржали лошади.
Айрис дрожала с головы до ног.
– Это шали, – пробормотала она.
– Кто? –
– Шали. Не люди. Бабушка Маргет рассказывала. – У Айрис зуб на зуб не попадал. – Здесь не спрятаться, надо бежать…
Рыцарь внимательно посмотрел на девушек – они стояли, прижавшись друг к другу, – и кивнул.
– Хорошо. Вниз, тихо.
Все солдаты, с оружием наизготовку, замерли в напряжённых позах, некоторые посередине помещения, выставив перед собой короткие копья, другие – прижавшись к стенам. Глаза их были устремлены на чёрный прямоугольник дверного проёма.
– Алун? – негромко произнёс сир Гарет.
Один из латников, немолодой мужчина с пуком волос, торчавшим из гладко выбритого черепа, взглянул на командира.
– Вил его знает, – с хрипотцой сказал он. – Там, за деревьями, что-то есть. Не зверь. Или зверь, но такой, какого я не видывал.
– Он не один, – добавил другой солдат, – их много. Шевелятся и урчат.
Рыцарь на несколько мгновений задумался.
– Ифор, Мадок! Проверьте, что там с лошадьми. Лучникам приготовиться.
Те двое, перехватив покрепче рукояти секир и едва дыша, медленно направились к выходу. Один из них поднял смолистую ветку и поджёг её. Вспыхнувшее пламя ярко осветило его сосредоточенное лицо.
Лицо – и длинную когтистую лапу, стремительно просунувшуюся из темноты в узкое отверстие бойницы. Девушки завизжали.
Лапа обхватила солдата за голову, со страшной силой дёрнула. Его тело, трепыхаясь, застряло меж камней; он беспорядочно сучил ногами и руками. Кто-то закричал; кто-то схватил его за ноги, стараясь втянуть обратно. Снаружи слышался дикий клёкот.
Мгновение – и солдат мешком упал на пол, заливая всё кровью. Головы у него не было.
– От двери, бойниц отойти! – рявкнул сир Гарет. – Костёр перед входом, живо! Алун, Мадок, следить за дверью!
Не церемонясь, он оттолкнул девушек к глухому участку стены. Солдаты засуетились.
Через минуту у входа полыхал огонь; солдаты встали кругом, спина к спине, стараясь не упускать из виду чёрные дыры двери и амбразур.
– Где Тидвил? – спросил рыцарь. – Кто видел его в последний раз?
Наёмники переглянулись.
– Он ближе всех к выходу стоял, когда всё началось, – пробормотал кто-то. Сир Гарет выругался.
– Ну-ка, – сказал он.
Рыцарь взял лук у одного из солдат и, запалив стрелу, выпустил её в черноту леса. Стрела щёлкнула, вонзившись в ствол дерева, и на минуту осветила небольшое пространство вокруг. Тишина, едва нарушаемая лёгким ночным ветерком и шелестом листвы.
– Ушли, кажись, – выдохнул Алун.
– Тихо.
Ещё на добрые четверть часа все замерли, сдерживая дыхание и вслушиваясь в лесной шёпот.