Безрассудная Джилл. Несокрушимый Арчи. Любовь со взломом
Шрифт:
– Как! И вы намерены…
– Нет, – сказал Джимми, – не намерен. Я не комитет общественной безопасности. Я ни одной живой душе не скажу.
– Ну, в таком случае… – с облегчением начал Харгейт.
– Разве что вы снова возьмете кий в руки, пока вы здесь.
– Но черт дери! Какой тогда вообще смысл… Ну а что мне делать, если мне предложат партию?
– Сошлитесь на свое запястье.
– Мое запястье?
– А вы его сильно растянули завтра утром. Не повезло. Даже не понимаю, как вы умудрились? Вообще-то растяжение небольшое,
Харгейт поразмыслил.
– Усекли? – сказал Джимми.
– Ну ладно, – сказал Харгейт угрюмо. – Но, – вдруг взорвался он, – если подвернется шанс поквитаться с вами…
– Не подвернется, – успокоил его Джимми. – Не предавайтесь розовым мечтам. Поквитаться! Вы же меня не знаете! В моих доспехах нет ни единого сучка или задоринки. Я своего рода современное издание Рыцаря Без Страха и Упрека. Теннисон писал своего Галахада с меня. Я шагаю по жизни в почти тошнотворной безгрешности. Но – тсс! За нами следят… Вернее, будут следить через минуту. Кто-то идет по коридору. Но вы усекли, верно? Растяжение запястья – вот пароль и отзыв.
Ручка двери повернулась. Лорд Дривер возвратился.
– Приветик, Дривер, – сказал Джимми. – А мы без вас скучали. Харгейт по мере сил развлекал меня акробатическими фокусами. Но вы слишком рискуете, Харгейт, старина. Помяните мое слово, вы, того и гляди, заработаете растяжение запястья. Надо быть осторожнее. Как, уже уходите? Спокойной ночи. Милый малый, Харгейт, – добавил он, когда шаги удалились по коридору. – Ну, мой мальчик, что с вами? У вас угнетенный вид.
Лорд Дривер бросился на кушетку и глухо застонал.
– Черт! Черт! Черт! – высказался он.
Его остекленелые глаза соприкоснулись с глазами Джимми и продолжали блуждать, стекленея все больше.
– Но в чем дело? – настойчиво спросил Джимми. – Покинули нас, ликуя, как певчая птичка, а возвратившись, стонете, как неприкаянная душа. Что произошло?
– Налейте мне коньяка с содовой, Питт, старина, будьте так добры. Я в жуткой луже!
– Почему? Что случилось?
– Я помолвлен, – простонал его сиятельство.
– Помолвлены? Так объясните. Ну что с вами такое! Или вы не хотите быть помолвленным? И кто ваша…
Внезапно ужасное подозрение заставило его умолкнуть.
– Кто она? – вскричал он, ухватил злополучного пэра за плечо и свирепо встряхнул. К несчастью, он выбрал то мгновение, когда граф как раз успокаивал свои дрожащие нервные центры глотком коньяка с содовой, и минуты на две создалось впечатление, что разговор вот-вот окончательно прервется из-за безвременной кончины последнего в роду Дриверов. Однако длительный и мучительный припадок кашля завершился, оставив его сиятельство в живых и на пути к полному восстановлению сил.
Он с упреком поглядел на Джимми, но Джимми было не до извинений.
– Кто она? – продолжал он настаивать. – Ее имя?
– Могли меня прикончить, – проговорил выздоравливающий.
– Кто она?
– Что? Да мисс Макичерн.
Джимми
– Мисс Макичерн… – повторил он.
Лорд Дривер траурно кивнул.
– Вы с ней помолвлены?
Еще один траурный кивок.
– Не верю, – сказал Джимми.
– Я бы и сам не стал верить, – тоскливо сказал его сиятельство, игнорируя некоторую бессердечность своих слов. – Но это факт, как ни крути.
В первый раз после того, как имя было названо, Джимми заметил поразительную странность в настроении своего счастливого соперника.
– Вы словно бы не слишком рады.
– Рад! Нет, не то чтобы я прыгал от восторга.
– Так какого дьявола? О чем вы? В чем дело? Если вы не хотите жениться на мисс Макичерн, зачем вы сделали ей предложение?
Лорд Дривер утомленно закрыл глаза:
– Милый старичок, не надо! Все мой дядя.
– Ваш дядя?
– Да я же все вам объяснил, разве нет? Что он хочет меня женить. Вы все знаете… я же вам рассказал.
Джимми молча уставился на него.
– Не хотите же вы сказать… – медленно начал он.
И умолк. Облечь такое в слова было кощунством.
– Что, старина?
Джимми сглотнул.
– Не хотите же вы сказать, что намерены жениться на мисс Макичерн просто потому, что у нее есть деньги? – спросил он.
Он не впервые слышал о том, как такой-то или такой-то английский пэр вступил в брак по этой самой причине, но впервые подобное известие повергло его в ужас. В определенных обстоятельствах мы становимся как-то более восприимчивыми.
– Да не я, старик, – пробормотал граф, – а мой дядя.
– Ваш дядя! Боже великий! – Джимми от отчаяния стиснул руки. – Вы хотите сказать, что в подобном вопросе позволяете своему дяде решать за вас? Вы хотите сказать, что вы такой… такой бесхребетный червяк…
– Старик, ну все-таки! – обиженно запротестовал его сиятельство.
– Я бы назвал вас жалким криволапым скунсом, да только предпочитаю избегать комплиментов. Не терплю льстить человеку в глаза.
Лорд Дривер, глубоко уязвленный, приподнялся со стула.
– Лучше не вставайте, – мягко предупредил Джимми. – Я за себя не ручаюсь.
Его сиятельство поспешно опустился назад. Он встревожился. Ему еще не доводилось видеть Джимми в подобном настроении. Сначала, не встретив ожидаемого сочувствия, он был всего лишь огорчен и разочарован. Теперь дело приняло более серьезный оборот. Джимми расхаживал по комнате, как оголодавший молодой тигр. Правда, в данный момент их разделял бильярдный стол, но его сиятельство почувствовал, что толстые железные прутья были бы куда предпочтительнее. Он прилепился к своему сиденью с упорством мидии на рифе. Бесспорно, Джимми допустил бы чертовское нарушение этикета, набросившись с кулаками на своего гостеприимного хозяина, но можно ли было рассчитывать, что Джимми озаботят подобные светские тонкости?