Безумие
Шрифт:
Я остановилась. Мы подошли уже к предоставленной машине и уставились друг другу в глаза.
– Тебя вообще не напрягает, останется из них кто-нибудь в живых или нет. В этом весь ты. Твое извращенное удовольствие всегда стояло на первом месте, и мы оба это знаем. – Я говорила уверено. Я чувствовала злость, вложенную в эти слова, я ей захлебывалась и хотела для него того же.
– Ты не права, в стае многое изменилось. Я изменился. А если не веришь, можешь, как-нибудь вечерком осмыслить мой первый шаг к своему изменению. – Ты замолкаешь, желваки под кожей начинают ходить ходуном, а глаза наполняются
– Не хочется тебя расстраивать, но это не тебе удалось сбежать. Нет. Я отпустил тебя. Хищник, идущий по следу, никогда не откажется от своей дичи. Никогда. – Эти слова гремят в голове, как сраный приговор, зачитанный бесстрастным судьей. Не важно, что это всего лишь ошибка, попытка защиты, ты долбанный преступник, по мнению остальных. Приговоренный, но еще до конца не понявший этого.
– Я гребанная случайность. Такое бывает Шакал, и мне жаль тебя, если ты решишь продолжить этот бессмысленный разговор. Он меня бесит, в прочем, как и ты!
– Он открыл двери джипа, протянул ко мне руки, видимо предлагая помощь.
Добровольно принимать его помощь, или еще хуже касаться его кожи без необходимости я еще не могла. Поэтому залезла в машину сама, и устало откинулась в боковую дверь. Может путь будет довольно длинным и удастся немного поспать перед рейдом?
– Ты выглядишь замученной. – Факты, конечно, нуждаются в констатации, но ведь это можно делать и молча. Или я много прошу?
– Ты заметил? Поздравляю, ты разгадал загадку века, а теперь сделай вид, что тебя не существует рядом, а то могу очухаться, и опять начать вонять страхом. Или погоди, это ведь твой любимый аромат? Да. Помню. – Я устало злюсь, можно сказать на рефлексе, а еще меня немного напрягает его прямой взгляд. Этот взгляд говорит о том, что он видит меня насквозь. Это нервирует, хоть и не настолько, чтобы заставить отступить сонную усталость.
– Почему ты устала? – Да, что ж такое? Господи спаси, если он еще вечером перед сном решит поболтать, тогда я его прибью, или нет, я его запру во времени, а сама отосплюсь, или рассмотрю его кожу, потрогаю?
Боже, я больная и это не лечится.
– Может потому, что не спала с раннего вечера, а носилась на пробежке как сумасшедшая? Тренировалась? Известные названия? Или может потому, что впервые за черт знает сколько времени, наелась до отвала? – Я перевернулась, немного повернула голову, укладываясь и потянулась.
– А теперь можешь помолчать, чтобы удался мой план по отдыху? – И знаете, что странно? В запертой машине, я не чувствовала от его близкого присутствия страха. Я расслабленно пыталась поудобней устроиться и поспать.
А он молчал. Молча, протянул ко мне свои руки. Молча развернул меня спиной к себе, пододвинул ближе к горячему телу. Молча заставил отклонить голову на твою широкую грудь. Наклониться на тебя, почувствовать твои руки на своем животе. И это не привело меня в себя. Нет. Это еще больше успокоило и расслабило.
Нет мне оправдания. Мне просто стало хорошо рядом с тобой, и я обязательно стану ненавидеть тебя и себя. Завтра. А может лучше послезавтра!
Меня быстро вырубило, не смотря на недовольный протест внутри на твои бесцеремонные руки удобно расположившие
Спать рядом с тобой, одно долбанное извращенное удовольствие. Рубильник в голове просто тихим щелчком отключает меня ото всего. Прячет в теплом, темном и тихом месте, где я только одна. Там нет места ни кошмарам, ни твоим глазам, там нет места тебе. Только как бы прозаично это не звучало в это время ты ближе. Намного ближе, чем нужно.
– Никогда не поворачивайся спиной ко мне! – Эту фразу ты кричал мне в лицо, привязывая мое тело в лесу на загон дичи.
– Не смей игнорировать меня и не поворачиваться спиной! – Ты затягиваешь последний узел веревки плотно обвившей мою талию, впаяв меня спиной в твердую, неровную кору огромного дерева, зло ударяешь кулаком рядом с моим лицом.
– Ты перешла все границы! Надеюсь, предстоящая картина охоты раскроет тебе глаза на то, что тебя ожидает в будущем! – Хватаешь пальцами подбородок, вглядываешься в меня, а у меня язык от страха прирастает к небу и только это мешает мне слезно начать молить тебя о прощении.
Ты зло выдыхаешь в мое лицо и сводишь брови, но я от страха не могу понять выражение твоего лица.
– Сама напросилась. – Добавляешь тихо, словно сожалея, и скрываешься во тьме неспокойного леса.
Лес шепчет, рядом, наверху, внизу, за спиной, перед глазами. Шелестит голыми ветвями. Ждет жертвоприношение и предвкушает, а я обмираю от страха. Привязанная и беспомощная, всматриваюсь, пытаюсь, что-то расслышать, но слышу только лес. Пока не всходит луна. Пока я совершенно не довела себя до ручки вспоминая начало вечера и свое гордо отвернутое лицо на твой приказ.
– Устал. – Говоришь ты, проходя в темное нутро моей камеры.
– Так устал, что чувствую себя долбанным старцем, смотря на сопливых волчат в предвкушении первой охоты. – Ты садишься на кресло, которое еще стоит в стороне от моего привычного места на подоконнике.
Мое тело в пол оборота к тебе, а голова привычно опущена, но сегодня, что-то не то. Как-то не так. Привычный страх только слегка шевелится под ребрами, не заслоняя злость. Непонятно от куда взявшуюся, и звенящую внутри моей головы.
Ты вытягиваешь длинные ноги, хрустишь шейными позвонками, разминаешь плечи. Действительно выглядишь усталым. Нет даже привычного, надменного выражения, и злости в глазах, это добивает меня.
– Спой. – Приказываешь, без энтузиазма и фанатичного блеска, а я будь то не ладно, демонстративно поднимаю голову, поджимаю недовольно и презрительно свои губы. Нагло и уверено отворачиваюсь от тебя к окну. Игнорирую тебя. Только так и могу выплеснуть эту жалящую злость.