Безумно опасна
Шрифт:
Прохладный воздух внутри управления подействовал на него освежающе. Он кивнул паре помощников, сидящих за своими столами в приемной, игнорируя их сморщенные носы и гримасы, вызванные сопровождающими Лиама ароматами навоза. Ничего, переживут. Старые кондиционеры дрожали вместе с оконными рамами, покрытыми потрескавшейся белой краской. Ожидалось, что со временем воздух все-таки очиститься. Его секретарша, Молли, следовала за ним до самого его офиса, ее низкие каблуки стучали по бежевому линолеуму.
— Классный бальзам после бритья, босс, — сказала она, обмахиваясь пачкой разноцветных
Записи с сообщениями были помечены разными цветами, в зависимости от срочности, и Лиам отметил необычное количество оранжевых и красных среди обычных желтых. И их тоже было чертовски много.
— Меня не было всего два часа, — пожаловался он. — Сколько проблем может вообще появиться за это время, чтобы кто-то другой не смог с этим разобраться?
Обычно спокойное лицо Молли сейчас выражало беспокойство.
— Почти все уже на выезде, разбираются с другими делами. Извините, Шериф. Здесь был просто сумасшедший дом. Телефон не перестает звонить с тех пор как я пришла.
Лиам извиняюще ей улыбнулся. Это же не ее вина, что внезапная волна летней жары делала всех невыносимыми.
— Ну, по крайней мере, этот сумасшедший дом без животных.
Он указал на свои ботинки, которые все еще были в навозе, хотя он и пытался отчистить каждый уголок и бороздку.
— Вперед, удиви меня.
Молли посмотрела поверх очков на первую записку, приподняла ее на расстояние вытянутой руки. Ей исполнилось сорок лет, но она все еще не хотела носить бифокальные очки, в которых она явственно нуждалась. Одна каштановая прядь выскользнула из ее обычно аккуратного пучка, и хотя она была спокойной и милой как всегда, но, по тому как были напряжены ее плечи, Лиам мог сказать, что для нее это утро тоже было непростым.
— Рой Смит звонил, — сказала она, читая желтую записку, написанную ее каллиграфическим почерком. — Он сказал, что что-то напало на трех его ягнят — то ли волк, то ли какая-то помесь волка и собаки. Он хочет, чтобы ты взглянул на это.
Лиам закатил глаза.
— Перезвони ему и скажи что я не егерь и не инспектор по отлову животных. Следующая?
Эта записка была оранжевой.
— Клементин Фостер звонила, потому что кто-то отравил ее колодец. Она любезно предоставила список подозреваемых, большую часть которого составляют дети, у которых она вела математику в этом году.
Она засунула ее в пачку позади остальных, и начала читать следующую.
— Лестер Хейни хочет чтобы вы расследовали случай вандализма на его ферме. Он говорит, что ночью кто-то прокрался и спустил шины на тракторе, украл все пластиковые части оборудования и спрятал половину инструментов.
— Только пластиковые части? — Лиам подумал, что это странно. — Может подростки делают это на спор? — Молли посмотрела на него с сомнением, с которым он вынужден был согласиться. — Хорошо, передай ему, что я приеду, когда смогу, но пока пусть выпускает своих собак на ночь.
Он сделал глубокий вздох, беря себя в руки, когда посмотрел на количество оставшихся записок.
— Что еще у тебя есть?
Она быстро начала их перебирать пока не остановилась на:
— Шервуд Латам хочет, чтобы вы узнали,
Да ради всего святого.
— И как я должен узнать почему работники-эмигранты уезжают? Может у них есть где-то предложение получше. Какого черта здесь вообще происходит? Все посходили с ума?
Он снял шляпу и бросил ее на стойку в углу, прочесывая волосы пальцами, пытаясь придать им хоть какую-то форму. Вешалка была такой же простой и функциональной как и остальная комната; эти записки были самым красочным из того, что здесь было. Но, не смотря на то, что он никогда в этом не признается, Лиам любил свой кабинет, с его огромным старым деревянным столом, покрытым стопками аккуратно сложенных файлов, а также с большим пыльным окном, которое выходило на город, который ему поручили беречь. Мысль о том, чтобы потерять его, вызвала сильную волну боли в груди. Он не был уверен, что выдержит еще одну потерю. Но он не мог ничего придумать, чтоб предотвратить это, ему поможет только чудо.
— Похоже, что тебе это может пригодиться, Шериф, — сказала Нина, входя с промасленным одноразовым контейнером для еды в одной руке и чашкой кофе в другой. Она поставила это все на салфетки, осторожно отодвигая локтем файл, еще находящийся в работе. Аромат мяса на гриле и горячего кофе заполнили комнату, и это уменьшило стянутость в груди, что позволило ему снова вздохнуть.
— Это из "У Берти"? — спросил он. Как будто бы Нина ходила на ланч в какое-то другое место.
— А как же, на что спорим? — ответила пожилая женщина, и расплылась в лукавой улыбке. У нее был узкий подбородок и редкие брови, и даже когда она была моложе, никто не назвал бы ее красавицей, но Лиам ценил ее больше, чем десятерых топ-моделей вместе взятых, за ее преданность и ум.
— Специальный чизбургер с беконом от Берти с экстра хрустящим беконом, прямо как вы любите. У меня было предчувствие, что вы забудете сделать остановку и перекусить.
Молли уверенно закивала. Нина и Молли опекали его с тех пор, как ушла Мелисса. Прямо с этого самого момента. Иногда это действовало ему на нервы, но он понимал, что это из добрых побуждений. Кроме того, если благодаря этому он получит чизбургер с беконом от Берти, оно того стоило. Они обе стояли и ждали, пока он не откусил три больших куска, наслаждаясь сочным говяжьим фаршем, острым привкусом сыра чеддер, и богатым запахом дыма в беконе, все это заставило его почти застонать, когда сок закапал на салфетку, расстеленную перед ним.
— Спасибо Нина, — произнес он наконец, проглатывая последний восхитительный кусочек. — Возможно ты спасла мне жизнь.
Она фыркнула.
— Эй, я все равно была там. Так что ничего особенного.
Это был их негласный договор: она притворялась, что ей все равно, а он притворялся, что верит ей. Нина хотела верить, что никто не видит за ее внешней жесткостью мягкого сердца внутри, и все в участке подыгрывали, чтобы она была счастлива.
Молли положила записи, с которыми Лиаму нужно будет разобраться, на стол так, что их края почти совпали.