Безумный мафиози
Шрифт:
Мы смотрели друг на друга, в комнате стоял треск его несчастья. Но я не стала упираться. Ему повезло, что я не потребовала остаться в Париже.
Он кивнул один раз.
– Ты будешь работать со вторника по пятницу. Каждую субботу, воскресенье и понедельник ты будешь в Неаполе.
– Хорошо.
– Ты будешь пользоваться моим самолетом, — сказал он, по-итальянски взмахнув рукой. – Это сэкономит тебе время в аэропортах.
Пропустить очередь безопасности и получить отношение как к знаменитости? Я бы не стала с этим спорить. Счастье затрепетало в моей
– Если это то, что тебе нужно сделать, малыш.
Его ноздри раздувались.
– Что еще, tesoro mio– дорогая? Поторопись, чтобы мы могли все уладить и я мог снова тебя трахнуть.
Боже, да, мне это было нужно. Но сначала было кое-что еще.
– Я не хочу, чтобы твои дети знали о нас.
Он моргнул, выражение его лица стерлось, как будто он скрывал от меня свою реакцию. Или, может быть, он не знал, что думать.
Я поспешила объяснить.
– Пока. Я имею в виду, что пока не хочу, чтобы они знали обо мне. Я хочу быть для них не новой мамой, а веселой тетей. Если они встретят меня сразу, то подумают, что я пытаюсь занять ее место.
– Ты не хочешь быть для них матерью?
Он спросил это так, будто я его обидела.
– Энцо, я знаю, каково это – потерять мать. Ее невозможно заменить, и я бы обиделась на любого, кто попытался бы это сделать. Позволь мне встретиться с ними в конце концов, как твой друг, тот, в ком они не видят угрозы. Мы будем узнавать друг друга постепенно, но не дави на них. Это большая перемена.
Он уже качал головой.
– Я не хочу тебя прятать. И они будут знать, когда ты будешь приезжать в гости каждые выходные.
– С этим нужно поступать аккуратно.
– «Аккуратно» означает, что я должен трахать тебя тайно. Нет, Джианна. Я хочу, чтобы ты была рядом со мной как можно чаще. Мои дети поймут. Я не собираюсь нянчиться с ними.
– Ты только расстроишь их и дашь им много поводов для разговоров на терапии до конца жизни.
Он подошел ко мне, но я не двинулась с места. Я затаила дыхание, страстно желая прикоснуться к нему, поцеловать его. Исследовать каждый дюйм его тела. Но сначала мы должны были закончить это.
Когда он подошел ко мне, он обхватил одной рукой мой затылок, а другую положил мне на бедро, притягивая меня к себе.
– Не стоит прятаться, не надо секретов. Завтра ты поедешь со мной в Англию, чтобы забрать их. Они увидят, что мы вместе с самого начала. Дай им возможность понять, что я люблю тебя и ты важна для мен.
– Ты действительно любишь меня? — прошептала я, не в силах поверить в это.
– Конечно, люблю. Ti amo, micina – Люблю тебя, котенок.
Он наклонился и нежно поцеловал меня в губы, и по моим венам пробежал электрический разряд. Мои пальцы запутались в его волосах, и я прижалась к нему, когда мы остановились, чтобы вдохнуть друг друга.
– Ti amo, il pazzo – Люблю тебя, безумный.
– Черт. Я чувствую такое облегчение. —
– Полагаю, хотя я не ожидала, что ты так легко уступишь большинству моим требованиям.
– Я бы отдал больше, чтобы иметь возможность сохранить тебя.
– О? Тогда мне стоит подумать еще.
– Слишком поздно. — Его рот переместился к моему горлу, и он поцеловал меня под челюстью. – Черт, Джианна. Я люблю тебя.
Я улыбнулась ему.
– Ti amo, Lorenzo – Люблю тебя, Лоренцо.
Зарычав, он поднял меня и прижался своим ртом к моему. Он провел языком по моим губам, целуя меня так, словно от этого зависела его жизнь. Я обхватила его ногами за талию и держалась, пока он вел нас к спальне.
Навстречу нашему будущему.
Глава двадцать девять
Энцо
Величественная и внушительная школа-интернат раскинулась на фоне английской сельской местности. Серый камень гармонировал с небом, и я не мог представить себе более унылого места. Я ненавидел то, что мои дети прожили здесь четыре года.
Но это был уже не их дом.
Мы с Джией прилетели в Англию после того, как провели вместе ночь в Париже. Я с самого начала хотел, чтобы она была здесь, чтобы мои дети знали, что она для меня значит.
Она была для меня всем, так же как и они.
Я держал ее за руку на заднем сиденье машины, моя нога подпрыгивала от волнения. Свободной рукой она листала телефон, читая, что мои люди сделали с ЛаКроком накануне вечером, на ее губах играла улыбка.
– Должен ли я был убить его, micina– котенок? — спросил я.
– Нет, это намного, намного лучше. Я имею в виду, ты его унизил.
Видео стало вирусным за одну ночь. Мои компьютерщики загрузили его с анонимного аккаунта, а затем поделились видео достаточно много раз, чтобы оно начало распространяться. Вскоре оно взорвалось. Миру нравилось, что влиятельная знаменитость была уничтожена.
ЛаКрок так и не смог оправиться.
На видео он был полностью обнажен, отключился на диване от наркотиков, которые он принял во время изнасилования, на его шее висела табличка:
Сегодня я пытался накачать и изнасиловать девушку, но она подменила нам напитки.
Слова «Я насильник» были вырезаны на его животе скальпелем. ЛаКрок будет носить эти шрамы до конца жизни.
Мы остановились, и я выскочил из машины. Я увозил своих детей из этой забытой Богом страны в Неаполь, где им самое место.
Я обошел вокруг, чтобы помочь Джии выйти из машины. Вито вышел с переднего сиденья и сказал:
– Удачи. — Он похлопал меня по спине.
На входе я представился мистером Перетти, и нас быстро провели в кабинет директора. Мистер Пейн вышел сразу же, его брови были озабочены. Он пожал мне руку, когда я представил Джию, а затем провел нас в свой кабинет.