Безупречные
Шрифт:
Ария вздрогнула. Почему-то сразу подумалось об «Э».
– Каждый из вас получит по книге, – продолжал Эзра. – И на десяти страницах вы должны будете изложить свои доводы «за» и «против» надежности рассказчика.
Класс застонал. Ария подперла голову рукой. Может, и «Э» был ненадежным рассказчиком? Может, на самом деле он ничего не знал и лишь пытался убедить их в обратном? И, в конце концов, кем был этот «Э»? Она огляделась по сторонам – Эмбер Биллингс ковыряла пальцем дырку на чулке; Мейсон Байерс, прикрываясь тетрадкой, следил по мобильнику за ходом игры «Филлис»; Ханна фиолетовой перьевой ручкой записывала все,
За окном садовник включил газонокосилку «Джон Дир», и Ария вздрогнула. Эзра все еще рассуждал о ненадежных рассказчиках, время от времени прерываясь, чтобы глотнуть кофе из кружки. Он еле заметно улыбнулся Арии, и у нее сильнее забилось сердце.
Джеймс Фрид наклонился вперед, ткнул Ханну в бок и жестом показал на Эзру.
– Я слышал, Фитц поимел какую-то крутую девицу, – прошептал он, но достаточно громко, чтобы услышали и Ария, и все, кто сидел в их ряду.
Ханна посмотрела на Эзру и сморщила нос:
– Он? Надо же.
– Похоже, у него есть подружка в Нью-Йорке, но в Холлисе он меняет девчонок каждую неделю, – продолжал Джеймс.
Ария выпрямились. Подружка?
– Откуда ты это взял? – спросил Ноэль.
Джеймс усмехнулся:
– Знаешь мисс Полански? Практикантку по биологии? Она проболталась. Мы иногда тусуемся с ней на перекуре.
Ноэль пожал Джеймсу руку:
– Поздравляю, чувак, мисс Полански клёвая.
– Я серьезно, – ответил Джеймс. – Как ты думаешь, могу я пригласить ее на «Фокси»?
У Арии возникло такое чувство, будто ее только что бросили в костер. Подружка? В пятницу вечером Эзра говорил, что давно ни с кем не встречается. Ария вспомнила его холостяцкие замороженные обеды на одного, восемь тысяч книг, но всего один стакан, увядшие и затянутые паутиной комнатные растения. Непохоже было, что у него есть девушка.
Джеймс мог неправильно истолковать слова практикантки, но Ария сомневалась в этом. Все в ней клокотало от злости. Несколько лет назад она еще могла подумать, что только крутые роузвудские парни были ловеласами, но в Исландии она много чего узнала о мужчинах. В тихом омуте черти водятся. Ни одна девушка не заподозрила бы обманщика в Эзре – трепетном, взъерошенном, милом и заботливом Эзре. Он кое-кого напоминал Арии. Отца.
Ей вдруг стало нехорошо. Она вскочила из-за парты, сорвала с крючка жетон на выход [38] и выбежала за дверь.
– Ария? – окликнул ее Эзра. В его голосе звучала тревога.
Она не остановилась. В туалете она бросилась к умывальнику, выдавила из диспенсера розовое мыло и потерла то место на шее, к которому прикасался Эзра. Ария уже пошла было обратно в класс, как вдруг чирикнул ее мобильник. Достав его из сумки, она нажала «Читать».
Безобразница ты, Ария! Будешь знать, как бегать за учителем. Из-за таких, как ты, и распадаются счастливые семьи. – Э.
38
Жетон на выход – разрешение на выход из класса (бывает в виде карточки,
Ария замерла посреди пустынного школьного коридора. Услышав какой-то шум, она резко обернулась. Перед ней оказалась стеклянная витрина, которую преобразовали в мемориал Элисон ДиЛаурентис. Здесь была представлена хроника ее школьной жизни – за время учебы учителя делали кучу фотографий, которые дарили родителям, когда их дети оканчивали учебу. Вот Эли – щербатая воспитанница детского сада; а вот она в костюме пилигрима на спектакле в четвертом классе. Выставили даже ее школьные работы – диораму «В морских глубинах» из третьего класса и иллюстрацию сосудистой системы человека из пятого.
Внимание Арии привлек ярко-розовый квадратик – кто-то приклеил отрывной листок на стекло витрины. У девушки глаза на лоб полезли.
P. S. Все гадаешь, кто я, верно? Я ближе, чем ты думаешь. – Э.
14. Эмили прекрасно чувствует себя в обносках Эли
– А теперь скажем: баттерфляй! – прокричал школьный фотограф Скотт Чин.
В четверг роузвудская команда пловцов собралась в бассейне, чтобы сфотографироваться перед началом встречи со сборной школы Тейта. Эмили так давно занималась плаванием, что даже не задумывалась о том, что позирует в купальнике.
Она встала на стартовую тумбу и попыталась улыбнуться.
– Красавица! – воскликнул Скотт, причмокнув розовыми губами. Ребята в школе много судачили о том, что Скотт был геем. Он никогда открыто не признавался в этом, но и не делал ничего, чтобы развеять слухи.
Эмили направилась вдоль бортика к своей спортивной сумке, когда заметила ребят из школы Тейта, занимавших места на трибунах. Тоби выделялся среди них – в голубой толстовке «Чемпион», он энергично работал плечами, разогреваясь перед стартом.
У Эмили перехватило дыхание. Она думала о Тоби с прошлого вечера, когда он спас ее. Девушка не могла и представить, чтобы Бен когда-нибудь вот так запросто поднял ее на руки – он вечно боялся потянуть плечо или ухудшить спортивную форму перед заплывом. Мысли о Тоби навевали и еще кое-что – трепетные воспоминания о самой интимной встрече с Эли.
Пожалуй, тогда Эмили в последний раз осталась наедине с Эли. Она никогда не забудет тот день – ясное голубое небо, все в цвету, повсюду пчелы. В домике Эли на дереве пахло освежающим напитком «Кул-Эйд», древесным соком и сигаретным дымом – Эли стащила «Парламент» у своего старшего брата. Неожиданно она схватила Эмили за руки.
– Поклянись, что никому не расскажешь, – сказала она. – Я начала тайно встречаться со взрослым парнем, и это по-тря-сающе.
Улыбка померкла на губах Эмили. Каждый раз, когда Эли хвасталась очередной победой на любовном фронте, сердце ее подруги разрывалось от боли.
– Он такой сексуальный, – продолжала Эли. – Меня так и подмывает отдаться ему.
– В каком смысле? – Ничего более ужасного Эмили еще не слышала. – Кто он?
– Я не могу сказать. – Эли лукаво улыбнулась. – Вы все будете в отпаде.