Безупречные
Шрифт:
Ария остановилась на Ханне, поскольку и раньше подумывала о ней – Эли могла проболтаться Ханне о ее родителях. И к тому же Ханна участвовала в истории с Дженной.
Но зачем она это делала?
Ария зашла на страницу роузвудской школы в «Фейсбуке» – как раз сегодня там разместили имена и телефоны всех ее одноклассников – и отыскала фотографию Шона. С короткой спортивной стрижкой, загорелый, как будто провел все лето на отцовской яхте. В Исландии ей попадались парни сплошь бледные, длинноволосые, а если у них и имелись лодки, так только каяки, на которых они ходили к леднику Снайфедльсйокудль [39] .
39
Снайфедльсйокудль –
Она набрала номер Шона, но попала на автоответчик.
– Привет, Шон, – произнесла она, надеясь, что не слишком монотонно. – Это Ария Монтгомери. Я… просто так звоню, заодно хочу порекомендовать тебе одного философа – Айн Рэнд [40] . Она вроде как суперсложная, но читать можно. Попробуй.
Она оставила ему свой номер и ник для контакта в Интернете и повесила трубку. Ей тотчас захотелось удалить сообщение. Шон, наверное, уже ошалел от глупых звонков роузвудских девчонок.
40
Айн Рэнд (1905–1982) – американская писательница, философ, драматург и сценарист русско-еврейского происхождения.
– Ария! – донесся снизу голос Эллы. – Ужинать!
Она бросила телефон на кровать и медленно спустилась по лестнице, заметив странный писк, доносившийся из кухни. Что это было – таймер духовки? Не может быть. Их кухня была обставлена в стиле ретро 1950-х годов с аутентичной моделью плиты «Мэджик Шеф» 1956 года. Элла редко ею пользовалась, опасаясь, что эта древность может спалить весь дом.
Но, к удивлению Арии, Элла действительно что-то стряпала в духовке, а брат и отец уже сидели за столом. Впервые после выходных вся семья собралась в полном составе. Майк последние три дня скитался по домам своих приятелей по лакроссу, а отец, понятное дело, «горел на работе».
Жареная курица и блюда с картофельным пюре и зеленой фасолью стояли посреди стола. Тарелки и столовые приборы были тщательно подобраны, и даже салфеткам нашлось место. Ария напряглась. Все казалось слишком правильным, особенно для ее семьи. Нет, что-то было не так. Может, кто-то умер? Или «Э» исполнил свою угрозу?
Но родители выглядели безмятежно. Мама как раз доставала противень с булочками из духовки, которая чудесным образом не загорелась, а отец невозмутимо просматривал страницы публицистики в «Нью-Йорк таймс». Он всегда читал: за столом, на соревнованиях у Майка, даже за рулем.
Ария повернулась к отцу, которого толком и не видела с понедельника, после бара «Виктори».
– Привет, Байрон, – сказала она.
Отец искренне улыбнулся:
– Привет, Обезьянка.
Иногда он называл ее Обезьянкой; а то, бывало, и Волосатой Мартышкой, пока она не запретила. Дома отец обычно выглядел так, словно только что выбрался из постели: в дырявой растянутой футболке, как с барахолки, шортах «Филадельфия-76» или пижамных брюках и старых разношенных тапочках. Темные густые волосы всегда были растрепаны. Ария невольно сравнивала его с коалой.
– И привет, Майк! –
Тот дернулся.
– Не смей меня трогать!
– Майк, – с укором произнесла Элла, тыкая в него китайской палочкой для еды, которой обычно закалывала в пучок свои роскошные темные волосы.
– Я просто пыталась быть милой. – Ария удержалась от привычной язвительной реплики в адрес Майка. Она села за стол, развернула на коленях вышитую цветастую салфетку и взялась за вилку с бакелитовой ручкой. – Курица пахнет очень аппетитно, Элла.
Элла разложила по тарелкам картофельное пюре.
– Это все, что я смогла купить в кулинарии.
– С каких это пор тебе нравится запах курицы? – проворчал Майк. – Ты же не ешь мясо.
Что верно, то верно. Ария стала вегетарианкой вскоре после переезда в Исландию, когда ее первый парень Холбьорн угостил ее пирожком из закусочной на колесах, который она приняла за хот-дог. Соблазн был велик, но, после того как она съела пирожок, Холбьорн сказал ей, что начинка была сделана из мяса тупика [41] . С тех пор всякий раз, когда перед ней оказывалось мясо, она представляла себе милую мордашку этой птички.
41
Тупик – морская птица с ярким окрасом, обитает на севере Атлантики.
– Зато я ем картошку, – возразила Ария и сунула в рот ложку обжигающего пюре. – И она восхитительно вкусна.
Элла нахмурила брови:
– Да брось ты, это же полуфабрикат. Ты знаешь, что я не умею готовить.
Ария поняла, что перестаралась, но ей казалось, что, если она будет примерной дочерью, а не саркастической ворчуньей, Байрон мог осознать, что теряет.
Она снова повернулась к отцу. Ария не испытывала к нему ненависти. Он обладал массой достоинств – умный, он всегда вникал в ее проблемы и кормил ее шоколадными пирожными с орехами, когда у нее был грипп. Она пыталась придумать логическое, неромантическое объяснение его роману с Мередит. Не хотелось думать, что он полюбил другую женщину или пытался разрушить семью. Но разве могла она не принимать это близко к сердцу?
Ария зачерпнула ложку зеленой фасоли, когда на рабочем столе зазвонил мобильник Эллы. Та посмотрела на Байрона:
– Я могу ответить?
Байрон нахмурился:
– Кому вздумалось звонить во время ужина?
– Может, это Оливер из галереи.
Ария вдруг почувствовала, как сдавило горло. Что, если это был «Э»?
Телефон звонил. Ария встала.
– Я возьму.
Элла вытерла рот салфеткой и отодвинулась от стола.
– Да нет, я сама.
– Нет! – Ария бросилась к трубке. Прозвучал третий звонок. – Я… м-м… это…
Она взмахнула руками, лихорадочно соображая, что сказать. Так ничего и не придумав, она схватила телефон и швырнула его в гостиную. Он заскользил по полу, ударился о диван и перестал звонить. Домашний кот Поло оживился, подскочил к телефону и накрыл его полосатой лапой.
Когда Ария обернулась, все удивленно таращились на нее.
– Что с тобой? – спросила Элла.
– Я просто… – Ария взмокла от пота, сердце стучало так, что пульсировало все тело. Майк сцепил руки на затылке.
– ЧУМА, – произнес он одними губами.