Безупречные

Шепард Сара

Кейт пожала плечами:

– Двое моих друзей проходили реабилитацию.

Та-а-ак.

– Не думаю, что это хорошая идея.

– Если хочешь, я тебя прикрою, – предложила Кейт.

Ханна поймала ее взгляд в зеркале:

– Правда?

Кейт многозначительно посмотрела на нее.

– Скажем так: я перед тобой в долгу.

Ханна поморщилась. Что-то подсказывало ей, что Кейт имела в виду ту встречу в Аннаполисе. Ей стало не по себе – оттого, что Кейт все помнила и признавала, что поступила подло. В то же

время она почувствовала некоторое удовлетворение.

– К тому же, – продолжила Кейт, – твой отец сказал, что теперь мы будем чаще встречаться. Так что начнем дружить прямо сейчас.

Ханна заморгала:

– Он сказал, что… хочет видеть меня чаще?

– Конечно, ты же его дочь.

Ханна затеребила кулон в форме сердца на цепочке от «Тиффани». Приятно было слышать такое от Кейт. Возможно, она все слишком преувеличила.

– Ну что? Это ведь займет часа два, не больше? – спросила Кейт.

– Даже меньше.

Ханна мечтала об одном: приехать в Роузвуд и устроить трепку этой дряни. Она открыла сумочку, проверяя, хватит ли мелочи на билет. Взгляд Кейт случайно упал на дно сумочки.

– Что это?

– Это?

Как только Ханна достала пакетик из фольги, ей тотчас захотелось запихнуть его обратно. Перкоцет она украла в клинике во вторник. Надо же, она совсем забыла о нем.

– Можно мне? – возбужденно шепнула Кейт.

Ханна покосилась на нее:

– Ты серьезно?

Кейт бросила на Ханну озорной взгляд:

– Мне необходимо что-нибудь принять, иначе я не высижу мюзикл, на который нас тащит твой отец.

Ханна передала ей пакетик с таблетками. Кейт сунула его в карман, развернулась на высоких каблуках и уверенной походкой вышла из туалетной комнаты. Ханна последовала за ней, от изумления приоткрыв рот.

Это была эффектная кульминация сюрреалистического вечера. Может, если бы ей пришлось снова встретиться с Кейт, это оказалось бы не так уж страшно. А скорее всего даже весело.

26. По крайней мере, ее избавили от караоке

К тому времени как Спенсер и Эндрю приехали на «Фокси», там уже было не протолкнуться. В очереди на паркинг выстроились десятка два машин; тусовщики, которым не досталось приглашений, суетились у входа; а в шатре, у стойки бара и на танцполе творилось что-то невообразимое.

Пока Эндрю ходил за напитками, Спенсер заглянула в свой мобильник. От Рена по-прежнему не было ни слуху ни духу. Девушка расхаживала взад-вперед по мраморному полу обеденного зала, задаваясь вопросом, зачем вообще сюда пришла. Когда Эндрю заехал за ней, Спенсер, несмотря на раздрай в душе, призвала на помощь актерские навыки, полученные в драмкружке, и постаралась убедить родителей в том, что они с Эндрю были парой. Коснувшись уголка его губ легким поцелуем, она благосклонно приняла цветы и даже сфотографировалась с ним щека

к щеке. Эндрю казался польщенным, и это облегчало ей задачу.

Теперь она уже не нуждалась в его услугах – жаль только, он об этом не догадывался. Он продолжал представлять Спенсер всем знакомым как свою девушку. А ей хотелось одного – забиться в какой-нибудь тихий уголок и подумать. Надо было разобраться, что стало известно этому копу Вилдену, а что – нет. Если Тоби был и «Э», и убийцей Эли, вряд ли он стал бы обращаться в полицию. Но что, если «Э» был кто-то другой и этот кто-то уже проболтался копам?

– Кажется, там караоке. – Эндрю показал на сцену. Какие-то девчонки с надрывом голосили «Я выживу». – Хочешь что-нибудь спеть?

– Не думаю, – нервно ответила Спенсер, теребя булавку на корсаже платья.

Она все оглядывалась по сторонам, надеясь отыскать своих бывших подруг. Надо было предупредить их насчет Тоби и копов. «Э» просил не делать этого, но, возможно, ей удалось бы как-то завуалированно объяснить им, в чем дело.

Спенсер повернулась к Эндрю. Он напомнил ей лабрадудля, выпрашивавшего объедки со стола.

– Разве ты не слышал, что я сказала? Я не хочу!

– О. – Эндрю затеребил узорчатый галстук. – Извини.

В конце концов она согласилась спеть «Грязные танцы» Кристины Агилеры – странно, что чистюля Эндрю выбрал именно эту песню. Легче было уступить его нытью, чем упорствовать. А пока на сцене выступали Мона Вондервол и Селеста – как ее там? – в общем, девчонка из квакерской школы с песней «Полное затмение сердца» Бонни Тайлер. Кажется, они уже здорово наклюкались и держались за руки, чтобы не упасть, хотя периодически роняли на пол свои замшевые мини-сумочки.

– Мы споем лучше, – сказал Эндрю.

Он стоял слишком близко. Спенсер почувствовала его горячее дыхание с ароматом мятной жвачки «Орбит» и ощетинилась. Когда Рен тяжело дышал ей в шею – это было одно, но Эндрю… Ей казалось, что если она сейчас не глотнет свежего воздуха, то попросту лишится чувств.

– Я сейчас, – пробормотала она и поспешила к выходу.

Как только она выбралась на террасу, завибрировал мобильник. Она поморщилась. Но стоило ей взглянуть на экран, как сердце подпрыгнуло. Рен.

– Ты в порядке? – первым делом спросила Спенсер. – Я так волновалась!

– Ты оставила двенадцать сообщений, – ответил Рен. – Что происходит?

Спенсер почувствовала, как камень с души свалился.

– Я… ты не звонил, и я подумала… Почему ты не проверяешь голосовую почту?

Рен прочистил горло – казалось, ему было не очень удобно говорить.

– Я был занят – вот и все.

– Но я думала, что ты…

– Где? – усмехнулся Рен. – В сточной канаве? Перестань, Спенс.

– Но… – Спенсер замолчала, пытаясь собраться с мыслями. – Просто у меня было странное предчувствие.