Безупречный элемент

Северная Ирина

Комната вдруг утратила стены, растянулась в бесконечности и зависла в пространстве, как в черном беззвездном Космосе. В мельканье пятен перед глазами замер один фрагмент реальности — неясный светлый силуэт на фоне черной удаленной перспективы. Силуэт вспыхнул, как одиночный кадр, и пропал. Фреда успела различить лишь знакомые очертания, уже виданные ранее.

— Мама?.. — сорвалось с дрогнувших губ.

— Фреда! Да что с тобой?! — кто-то тряхнул ее за плечи.

Она моргнула, возвращаясь «на эту сторону» — перед ней нависло лицо Лео. Собственно, лица она почти не видела,

только глаза, яркой и холодной небесной синевы, в которой отражалась она сама. Еще раз моргнула и посмотрела за спину Лео, туда, где еще мгновение назад мелькнул образ Мэдисон.

Вампир проследил за ее взглядом, нахмурился.

— Фреда? — тише проговорил он.

Она приподнялась на цыпочки, и прошептала ему на ухо:

— Я видела Мэдисон. Она сказала, что я все делаю правильно. Пусти, — и повела плечами, высвобождаясь. — И у меня не поехала крыша, как ты подумал, — добавила и пошла туда, где суетились Гард и Айна.

Похоже, никто, кроме Лео, ее временного «помешательства» даже не заметил.

Через пятнадцать минут Фреда лежала на кровати в маленькой спальне. Рядом установили таинственную и пугающую установку для манипуляций с кровью. На вид она была похожа на те, что можно увидеть в кино и в реальных в клиниках, но в этом маленьком домике она словно приобрела мрачный статус непредсказуемой и опасной адской машины. Металлическая стойка капельницы с закрепленными на ней емкостями из темного стекла довершали картину.

Айна измерила Фреде давление, поколдовала над венами, подсоединяя катетер. Гард возился с прибором, а Фреда лежала, устремив широко раскрытые глаза в стену перед кроватью. В желудке ее ворочался холодный камень страха и еще где-то внутри дребезжали осколки, оставшиеся от недавней уверенности.

У страха, несомненно, есть чувство юмора, он забавлялся, когда видел, как велика его власть. Особенно, если эта власть строилась на неизвестности и необходимости довериться случайному. Фреда судорожно сглотнула, косясь на свою руку с пластырем, торчащим из вены катетером и подсоединенной к нему капельницей. Прозрачной трубочке передавалась вибрация от дрожащей в сильном волнении руки.

— Несмотря на антураж, это, конечно, не совсем медицинская процедура, — сказала Айна, замечая взгляд Фреды. — Не пугайся, старайся расслабиться и не думай о том, что происходит.

— Будет больно?

— Наконец-то первый разумный вопрос! — всплеснула руками Айна. — До сих пор мне казалось, что тебе вообще все равно, что с тобой будут делать.

— Мне все равно, что со мной будут делать. Но мне не все равно, что из этого получится. А боли я не боюсь, просто не люблю. Хочу быть готова, — отозвалась Фреда ровным голосом.

— Не будет больно. Не должно быть. Если появятся какие-то болезненные ощущения, значит что-то идет не так. Поэтому сразу говори, поняла?

Фреда кивнула и посмотрела на заполнивших спаленку Эйвина, Метте и возвышавшегося за ними Лео. Встретившись взглядом с Фредой, вампир шагнул вперед, растолкав Метте и Эйвина. Те безропотно расступились, пропуская. Лео встал в ногах кровати и прислонился к стене.

— Мистер Борегар, комнатка маловата для такого количества присутствующих, —

проворчала Айна. — Вам лучше подождать там, — она небрежно махнула рукой в сторону двери.

— Я буду здесь, — отрезал Лео, не глядя на нее.

Он и на Фреду не смотрел, Леонар словно был занят тем, что снова сканировал все вокруг.

Фреда не раз замечала за ним эту особенность, когда вампир словно не смотрел ни на что конкретное, но всем своим существом впитывал вибрации окружающего пространства.

Фреда пыталась сосредоточиться на чем-то вне всего этого. Ей почти удалось, но в следующий момент до слуха долетели некомфортные чужеродные звуки внезапно заработавшего механизма, и она вздрогнула всем телом. Прозрачная трубка, идущая от сгиба локтя, стала темной. Кровь девушки начала поступать в аппарат. Фреда отвернулась и прикрыла глаза…

— У вампиров отсутствует кровообращение, поэтому их кровь более густая и плотная… — слова долетали, как сквозь туман. Она даже не вникала, кто их произносил.

— Кровь неживого, попавшую в организм человека, можно отделить, как плазму…

— …а потом снова закачать в вены, но уже как усиленный, концентрированный состав…

Они что-то говорили, суетились. Бормотание, странные, будоражащие запахи. Аппарат жужжал и щелкал. Во рту стало сухо, закружилась голова…

Фреда лежала неподвижно, всё так же отвернув лицо к стене, она почти погрузилась в неглубокое забытье, когда кто-то согнул ее руку в локте и сказал:

— Всё.

— Что теперь? — это был голос Лео. Обманчиво отстраненный.

Ему ответила Айна.

— Теперь подождем. Эффект, если он вообще будет заметным, наступит не сразу.

***

С приближением утра в домике на окраине деревни стало совсем тихо.

Фреда лежала на кровати в спальне, рядом с ней, на самом краешке, свернувшись в клубок, примостилась Метте. Лео все так же сидел на полу у стены, опустив руки на согнутые колени и откинув голову назад.

Из соседней комнаты доносились чье-то похрапывание и размеренный тихий скрип кресла-качалки.

Находясь на грани сна и бодрствования, Фреда чувствовала себя бесконечно уставшей и потерянной. С того момента, как Айна извлекла иглу из ее вены и издающий мерзкие звуки аппарат выкатили из комнаты, прошло довольно много времени.

Фреда знала, что притихший где-то в темноте Лео подолгу смотрел на нее, прислушивался, пытаясь уловить возможные изменения. Но с ней определенно ничего не происходило. За исключением того, что постоянно хотелось плакать, и слезы подступили так близко, что щекотали в носу и заставляли то и дело сглатывать горечь.

Еще колеблясь между сном и явью, Фреда прикрыла глаза и попыталась отключиться, заняв мысли чем-то, что не имело никакого отношения к ее нынешней жизни. Например, вспомнить прошлое лето, когда она ездила отдыхать на Мальту. Ей так понравилось это крошечное островное государство, что в какой-то момент захотелось там остаться навсегда. Сверху, из самолета, остров тогда показался похожим на золотистый слоеный пирог, залитый солнечной глазурью…

Фреда невольно улыбнулась, позволив смешку тихим фырканьем соскользнуть с губ.