Безупречный элемент

Северная Ирина

Фреду передернуло, а Смотрящий посмотрел на нее так, как наблюдал бы за букашкой, медленно отрывая ей лапки одну за другой.

— Что… с ним? И если внутри этой штуки не Вагнер, то… где он?

— Так ли уже важно где он и что с ним?

А ведь и правда — какое это теперь имеет значение, ведь сделать она ничего уже не может.

— Вы, правда, отпустите их? — Фреда посмотрела на своих спутников.

— Как только мы закончим, их память будет изменена, и они уйдут отсюда целыми и невредимыми. Все зависит от тебя.

—

Отпустите их сейчас, пожалуйста… — прошептала она.

— Как только мы закончим, — непреклонно повторил Кассий.

Повторил так, что Фреда почти поверила ему.

Custos послал ей в центр солнечного сплетения раскаленную стрелу, заставив охнуть и стиснуть зубы. Амулет яростно, возмущенно жалил ее, и впервые она осознала, что они с ним действительно составляют нечто цельное. Он аккумулировал ее эмоции и силы, посылая их обратно, приумноженными.

Если Гард был прав, и этот лабиринт мог работать как портал и защита, то дело было за малым — оказаться внутри него всем вместе. Но что, если магия, которая удерживала кокон, помешает лабиринту сработать как нужно?

— Не надо мне ваших иллюзий, я имею право знать правду, — сказал Фреда. — Покажите мне того, кто внутри.

— Уверена?

— Да! Да. И еще раз да.

— А твой выбор? — спросил Кассий.

— Отпустите их, — она кивнула головой в сторону брата и друзей.

Слова упали с губ и растаяли под темными сводами каменной залы. С ними испарилась слабая надежда на торжество вечных человеческих ценностей. Происходящее было реальным, но существовало где-то за гранью, противореча здравому смыслу. Фреда продолжала упорно цепляться за ограничения, в рамках которых разум воспринимал события, пытаясь придать им понятные формы.

Но все давно вышло за контуры человеческой обыденности, как кровь, начавшая вытекать за невидимую границу вокруг кокона.

Кровь изливалась, темными струйками вмешиваясь в сияющий рисунок лабиринта, и испарялась без следа. Оболочка кокона рассеялась, и Фреда увидела того, ради которого пришла сюда. Безвольно повисшее тело, одетое в рваные и грязные брюки и рубашку. По босым ногам тоже стекала кровь. Белое, как снег лицо в бурых потеках. На месте глаз — темные провалы. Все, как в ее видении.

Тело Рейна рухнуло на пол и осталось лежать неподвижно в неестественной изломанной позе.

Фреду трясло от усилий сдерживать бешеный порыв броситься к лабиринту, к тому, кто лежал сейчас там… Она крепче сжала кинжал.

— Правда перед тобой. Это Вагнер. Точнее его бесполезная и бессмысленная оболочка. По законам нашего мира он уже не здесь, не с нами и обратного пути для него нет. Мы удерживали его здесь только для того, чтобы пришла ты.

«И я пришла… Он должен был знать, что я обязательно приду…»

— Не сокрушайся о нем, ты все равно ничего не смогла бы сделать. Регент всегда позволял себе исключительно полезные слабости. Одна из

них — чувства к тебе. Взаимные, без сомнения. И это был самый верный и очевидный способ заполучить тебя. Надо признать, то, что вас связывало, имеет поразительную силу.

«Не связывало. Связывает!»

Фреда посмотрела на Кассия. Когда-то, будучи человеком, он был, несомненно, красив. Теперь мышцы его лица могли лишь искажаться, принимая жутковатые формы застывших масок. Смотрящий выглядел довольным, он явно ловил какой-то одному ему ведомый кайф, чувствуя что-то особенное в этот момент своего почти-триумфа.

— И не питай иллюзий, что сможешь воспользоваться атаме, который судорожно сжимаешь вспотевшей рукой. Ты сделала выбор, девочка, не усложняй и не меняй больше судьбу своих друзей. Пути назад не существует.

Атаме вырвался из ее руки и отлетел прочь, со звоном приземлившись в стороне.

Фреда стояла очень близко к Смотрящему и ощущала его как холодную, бесплотную тень.

Где эта ее контрмагия, когда она так нужна? И что нужно сделать, чтобы она заработала? Рейн объяснял, что защитные силы включаются, если её жизни грозит опасность сверхъестественного происхождения. Разве сейчас не тот самый момент?

Чем спровоцировать этих бледных ублюдков, чтобы они получили ответный удар от ее дремлющих способностей и начали выворачиваться наизнанку, выблевывая свою поганую кровь вместе с гнилыми кишками?

Но Аспикиенсы не станут причинять ей вред, им она нужна живой. Зато здесь есть те, кто без промедления пострадает вместо нее. Фредаа сникла: в этой ситуации ее столь полезные силы могут сработать только во вред.

Прошла вечность или считанные мгновения. Фреда чувствовала себя горящим бикфордовым шнуром.

Смотрящий прав, пути назад не существует, только не для нее.

И это вдруг чудесным образом расставило всё на свои места. Ничему нет гарантий. Все надежды мертвы. Риск правил балом. Но ничего еще не кончено.

Она встретилась глазами с каждым, кто сопровождал ее сюда, — они понимали все без слов. Взгляд задержался на брате, а рука сама собой потянулась к висящему на груди Custos’у. Эйвин чуть заметно кивнул. Он задвигался на полу, морщась и тихо постанывая, потирая колено и бедро, при этом незаметно вытащил что-то из кармана джинсов. Его амулет.

Все дальнейшие события происходили, укладываясь в неведомый отрезок времени, зависший где-то вне всяких величин. И за этот промежуток Фреда прожила десять жизней, испытав все чувства и эмоции, какие-то только существовали на свете.

Стиснув зубы из-за невыносимых волн жара, которые посылал сквозь нее раскаленный Custos, Фреда выхватила ручку с серебром и молниеносным движением вонзила в глаз Кассия, увидев, как из ее ладони рвется поток света. Смотрящий гневно взревел и взмыл в воздух, подскочив, как марионетка на невидимых нитях.