Безупречный элемент

Северная Ирина

Отпрыгнув в сторону, Фреда понеслась к лабиринту, стараясь держать всех в поле зрения. Словно в сюрреалистическом сне наблюдала, как из глазницы Кассия выплеснулся фонтан черной крови.

Фреда перестала быть собой. Не понимая своих действий, она двигалась к лабиринту и на ходу создавала одну сферу за другой, хаотично швыряя их в Кассия и двух других Смотрящих. Темноту залы прочерчивали маленькие кометы, на подлете ярко освещавшие фигуры Аспикиенсов в темных костюмах. Вспышки света выхватывали из сумрака их застывшие бледные лица, бескровные кисти рук. Вампиры с небрежной легкостью, отбивали «световые атаки», искажая траекторию полета сфер, и пару

секунд казались почти увлеченными игрой в этот «пинг-понг».

Их краткого, но неосмотрительного замешательства хватило, чтобы Тайлер выхватил из карманов сразу две ручки и, используя свою скорость, вонзил их в лица двух Смотрящих — Карла и Скиллинга. Они возмущенно рыкнули в унисон, развернулись, и Тайлера с невероятной силой и скоростью отбросило в темноту зала. Раздался тяжелый звук удара, хруст, от которого свело челюсти, и все стихло.

Эйвин, воспользовавшись моментом, вскочил на ноги и, крепко зажимая пальцами свой Сustos, полоснул им по лицу одного из Смотрящих. Брызнувшая струя темной крови, как намагниченная потянулась шлейфом за рукой юноши, изгибаясь подобно змее. Невероятное зрелище вызвало недолгий паралич даже у Смотрящих, явно не ожидавших от пленников такой прыти и припасенных в рукавах… Козырей? Нет, вряд ли это были козыри, скорее некие приемы, вдруг правдоподобно сработавшие у ярмарочных фокусников.

Фреда яростно закричала, когда ее брат и рыжеволосая Метте были так же, как Тайлер отброшены прочь. Эйвин с глухим стуком ударился спиной об каменную колонну и обмяк, медленно сползая на пол. Метте со стоном приземлилась на камни и проехала до самой стены, беспомощно скользя по каменным плитам. Наверное, Эйвин выронил свой Custos, и поток крови из раны Скиллинга прервался.

Амулет Фреды кипел, и она уже не сдерживала крики боли и ярости, борясь с желанием сорвать Custos с шеи. Следствием этого отчаянного желания стало сотворение не просто сияющей сферы, а самого настоящего огненного шара. Фреда бросила файербол в сторону Кассия, который надвигался на девушку, не сводя с нее немигающего взгляда. Шар сыграл с вампиром в магические «вышибал»”, осалил его и лопнул, выплескивая жидкое, как лава, пламя, которое растеклось по ткани безупречно сидящего костюма. Всеядный огонь стремительно распространялся, охватывая руки вампира, его торс, подбираясь к лицу.

Смотрящие в один голос стали выкрикивать какие-то заклинания, от которых воздух в зале становился густым, зловонным, непригодным для дыхания. Фреда застыла на месте, не имея возможности двинуться, борясь с желанием расцарапать отекшее горло ногтями. Тело стало тяжелым, оцепенело: девушка попыталась шевельнуться, но лишь неловко качнулась, как если бы угодила в желе. Уши словно забило ватой, но зрение оставалось четким, и она видела, как огонь, охвативший Кассия, стал стихать, причинив видимый ущерб лишь его дорогому костюму, а рваная рана на лице Скиллинга, нанесенная амулетом Эйвина, регенерировала.

За колоннами, в дальнем конце зала, потонувшем во тьме, обозначилось какое-то стремительное движение. Фреда даже не увидела, а скорее осознала, как Тайлер переместился, подхватил с пола атаме, и в невероятном молниеносном движении полоснул кинжалом по горлу Карла, находившегося ближе всех к нему. Голова Смотрящего откинулась назад, как свалившийся с подставки бюст, и то, что было его телом, вдруг обрушилось на каменный пол серым прахом.

Кассий и Скиллинг взревели в один голос, и звук этот не был похож ни на один из когда-либо звучавших по эту сторону реальности. А Тайлер успел переместиться

в противоположный конец зала, не дав Смотрящим нанести ему удар.

Воздух снова ворвался в легкие, оцепенение спало, голова прояснилась и Фреда, не мешкая, рванула к Брату и Метте.

Все их действия происходили параллельно в один и тот же краткий отрезок времени.

Норвежка, едва придя в себя, на четвереньках подбиралась к Эйвину, все еще лежащему неподвижно. Фреда, метнувшись, подхватила с пола Custos, принадлежащий брату. Амулет «ужалил», и девушка, едва не выронив его снова, успела засунуть строптивый предмет в карман. Метте тем временем уже подтаскивала бесчувственного Эйвина к лабиринту, и едва они пересекли границы, как сияние контуров вспыхнуло сильнее, лучами поднимаясь вверх.

Скиллинг переместился к ним, и Фреда почувствовала, что ноги ее опять перестают слушаться. Она закричала, что было сил, со всей злостью и отчаянием, и швырнула в Скиллинга пылающий шар. Вампир ловко увернулся, но этого мгновения хватило, чтобы он отвлекся, и его воздействие прервалось. Фреда перескочила контуры лабиринта, приседая на корточки и машинально кладя руку на спину неподвижно лежащего Вагнера.

Приняв четверых в свои границы, рисунок вспыхнул еще ярче, превращаясь в ослепительные струи света, восходящие снизу вверх. За этим сиянием не было видно почти ничего, их словно отрезало от темноты. Воздух задрожал, вибрации передавались телу, затрагивая все чувства, каждую клеточку тела, как перегрузка при взлете ракеты.

— Тайлер! Сюда, скорее! — крикнула Фреда. В ее голосе отчетливо слышались нотки истерики.

Кассий ринулся на Тайлера, выбрасывая в его сторону руку с растопыренными пальцами. Темноглазый, всегда такой молчаливый вампир смог только оглянуться на крик девушки, и взгляд Фреды приковало к спокойному, почти умиротворенному лицу, к его глазам, устремленным на нее в немом прощании.

Она только сейчас осознала то, что было очевидным с самого начала — лабиринт мог принять только четверых. Кто-то один обязательно должен был остаться. Фреда что-то закричала, протестуя, но в этот момент из темноты зала выступили четыре фигуры. Их лица с отраженным на них сиянием лабиринта, казались масками без тел, зависшими в воздухе.

Низкий гул усиливался, забирался внутрь головы, отключая слух. Пол вибрировал, лишая ощущения твердой опоры под ногами.

Четверка окружила оставшихся Смотрящих, и это было последнее, что увидела Фреда, прежде чем лабиринт сработал, как портал.

***

…Нет ничего — ни тела, ни чувств. Всё, что есть, заперто в темной комнате, в которой на бесконечно длинной веревке развешены фотографии — фрагменты ее жизни. И она мчалась мимо них, не успевая ничего разглядеть и понять…

Её крепко держали и перемещали. Остановка, короткая передышка, во время которой появились запахи, и они повлекли куда-то. Затем прорвались звуки. Кто-то звал, тревожно, настойчиво и так… ласково. Темная комната исчезла, появился свет и какие-то неясные кляксы, нависающие над ней.

— Фреда! Фреда, слышишь меня?

Её легонько встряхнули.

— Слышу… Не трясите… я и так, кажется, распадаюсь на атомы…

И, правда, ощущения такие словно ее пропустили через блендер.

— Ворчит, значит, соображает, — голос довольный. — Дай воды. Вот. Пей.

Зубы клацнули обо что-то, а между губ заструилось мягкое, прохладное и шелковистое — вода. Хорошо…

Кляксы приобрели очертания. Это лица, знакомые, даже родные. Лео и Метте.

— Что случилось? Где мы?