Безупречный элемент

Северная Ирина

Их жизнь в уединении устоялась настолько, что ни Мэдди, ни дети уже другого не представляли. Их маленькая семья ни в чем не нуждалась, и малыши росли здоровыми и жизнерадостными.

Лео и Тайлер оставались единственными, с кем Мэдисон и двойняшки общались. О дальнейшем Мэдди предпочитала не задумываться. Например, о том, что детям придется пойти в школу, начать познавать мир и искать в этом мире себя.

Это все будет потом, когда придет время. Сейчас время для другого.

Пока Мэдди занималась с детьми сама, и изредка вывозила их в поселок, где местные жители считали, что у ее малышей редкое иммунное заболевание

и им крайне рискованно находиться среди людей. Ей сочувствовали, и почти никто не задавал вопросов. Мэдисон казалось, что без Лео и Тайлера здесь не обошлось. Массовый вампирский гипноз?..

— Ты сделал невозможное, Лео, — сказала однажды Мэдисон.

В один из его визитов, когда он собирался уже покинуть остров, они присели на ступеньках крыльца. Рядом с Мэдисон вампир превращался в оголенный нерв. Ему это не нравилось настолько, что он не мог себе позволить задерживаться рядом с ней надолго.

Они сидели рядом, и он чувствовал запах моря и сырых камней, аромат теплой кожи Мэдди и ее вымытых волос. Он слышал шум ветра и треск скатывающихся по склонам камней, биение ее сердца и тихий звук дыхания, слышал, как на втором этаже дома сопят во сне двойняшки.

Он чуял все, как загнанный зверь, ненавидел это и больше всего хотел здесь остаться навсегда.

— Невозможное? — переспросил Лео бесцветным голосом, не глядя на Мэдисон.

— Да. Ты сделал все это, — она повела рукой вокруг. — Ты перенес меня в другой мир. В мой настоящий мир. Я вдруг поняла: там, откуда я пришла, мне не было места. И моим детям тоже. Теперь я точно знаю, что должна была оказаться здесь. Как Алиса в Стране Чудес.

Лео бросил на девушку короткий взгляд, усмехнулся.

— Прочитала, значит.

— Угу. Тайлер натаскал кучу разных книжек. Я почувствовала себя такой темной, что стала читать все подряд. Наверстываю упущенное за собственное детство. Здесь можно просто читать книжки, а не оглядываться по сторонам, с ужасом ожидая в любом прохожем почувствовать монстра. Ой, прости… Я не имела в виду тебя и Тайлера.

— Мы не монстры по-твоему?

— Нет. Для меня — нет, — решительно покачала головой Мэдди. — И для детей тоже.

Ничего удивительного, что Джейк и Леона воспринимали двух “дядюшек-вампиров”, как вполне… нормальных людей. Но те и не стремились демонстрировать при малышах свою истинную сущность, держась в рамках человечности. Для Тайлера поиграть в человека было праздником, а для Лео тяжкой обузой, которой он старался избегать. И если Тайлер с удовольствием возился с малышами, то Лео оставался в стороне от их забав, но Мэдисон не однажды наблюдала, как пристально он следил за детьми.

Не отдавая себе отчета, Лео ревностно оберегал созданный им мир и необычных существ, населявших его: Мэдди и ее детей. Даже Тайлера, единственного из своих сородичей, знавшего все, и единственного, кому мог доверять. Лео наблюдал за всеми, не упуская ничего.

И именно он был первым, кто заметил, что в малышах стали проявляться те самые особенные качества, которые ждала и страшилась Мэдисон.

Джейк рос молчаливым, погруженным в себя ребенком, а Леона была вихрем, без устали носившимся по дому с утра до вечера. Если она что-то ломала, рвала и разбрасывала, то Джейк ходил за ней по пятам и собирал, складывал и пытался исправить. Если Джейк впадал в состояние ступора, пугавшее Мэдисон, то только Леона могла вывести

брата из столбняка и заставить снова стать обычным ребенком.

Именно тогда Лео понял, что дети чувствуют и понимают больше, чем могут осознать в своем возрасте.

Однако экстраординарные способности не успели проявиться в двойняшках в полной мере, потому что в один из дней их мирной и неспешной жизни пришел конец.

За годы знакомства с Лео и Тайлером, Мэдди научилась распознавать их, выделяя и закрепляя в своем восприятии некоторые особенности, присущие только этим двум вампирам.

Лео для нее как океан, неистовый и бескрайний, то бушующий штормом, то вдруг стихающий и прохладными волнами омывающий разгоряченную кожу…

А Тайлер напоминал водопад. Не бурную и шумную стену пенных вод, срывающуюся вниз с головокружительной высоты, а сверкающий на солнце прозрачный поток, мягко стекающий по камням.

И оба вампира по-своему чувствовали Мэдисон, но между ней и Лео связь, скрепленная кровью, была сильнее, и здесь работала уже не только их Клятва.

Однако к чистоте восприятия все больше примешивалось что-то, совершенно ненужное, непрошенное. Лео, не видя Мэдисон днями, а иногда неделями, научился скучать по ней. И тогда для него их связь становилась как до боли натянутый нерв. Он хотел постоянно видеть ее и знать, что с ней все в порядке. Он понимал, что Мэдисон ждет его, и рада каждому его появлению. Он хотел дать ей понять, что имеет на нее право и будет всегда возвращаться. И не только потому, что многое сделал для нее и детей, а потому что хотел этого. Хотел её для себя.

Он уже почти решил сказать ей об этом.

И не успел.

В тот день Лео был далеко. Когда он почувствовал, что с Мэдисон случилась беда, он не смог ничего сделать: преградой оказался другой часовой пояс и разница во времени. Там, где находился он была ночь, на острове — самый разгар дня.

Когда он добрался до острова, то нашел в доме обезумевшего от волнения Тайлера Вуда и притихших, ничего не понимающих детей.

— Мэдди нет с самого утра, — проговорил Вуд.

Он с тревогой неотрывно следил за Лео.

— Она уехала после завтрака, сказала, что нужно сделать какие-то дела в поселке, заехать в магазин. Я не мог выйти, оставался в доме весь день с детьми, — он не оправдывался, словно уже вынес себе приговор.

Тайлер замолчал, потом задал вопрос, которого боялись оба:

— Ты что-то чувствуешь?

Лео чувствовал и точно знал: произошло нечто внезапное, непоправимое и окончательное.

Борегар ничего не ответил, посмотрел на Тайлера и, выходя из дома, холодно бросил:

— Я найду ее.

Он все понял быстро.

Вниз, к поселку вела узкая каменистая извилистая дорога, проложенная по склону, поросшему кустарником. Зима в этом году выдалась не типичной для этих мест, с частыми оттепелями и перепадами температур. Сегодня всю ночь шел дождь со снегом, по склонам стекали потоки воды, подмывая почву и делая дорогу скользкой.

Лео не знал, что точно случилось. Скорее всего, Мэдди просто не справилась с управлением, и внедорожник съехал с дороги. Судя по следам, Мэдди пыталась лавировать между каменными выступами, в тщетных усилияхвывести машину на более пологое место, затормозить, но скользкая, размытая весенними потоками поверхностьи ведущий под гору склон, не позволили ей сделать это.