Безупречный шпион. Рихард Зорге, образцовый агент Сталина
Шрифт:
Бронин предупредил Зорге об опасностях, подстерегавших его в Берлине в связи с необходимостью продления германского паспорта и получения журналистского удостоверения. Все возвращавшиеся из-за границы немцы могли получить теперь новый паспорт лишь после того, как об их прошлом наведет справки новая государственная тайная полиция, Geheime Staatspolizei, более известная под аббревиатурой гестапо. Бронин считал, что гестапо, сформированное всего за месяц до приезда Зорге, вряд ли докопается до его коммунистического прошлого: участия в уличных потасовках в Киле, репутации опасного агитатора-социалиста в Руре и роли курьера и помощника партии во Франкфурте. Тем не менее Бронин восхищался “рассчитанным риском”, на который шел “маэстро диалектики разведки” Берзин, подвергая Зорге такой опасности.
Зорге явно осознавал опасность, на которую шел, возвращаясь
Несмотря на угрозу разоблачения, Зорге пускал в ход все свое обаяние, стараясь расширить свое амплуа китайского корреспондента Deutsche Getreide Zeitung, специализирующегося на узкой тематике, до гораздо больших масштабов. Он пришел в редакцию авторитетного журнала Zeitschrift fur Geopolitik (“Журнал геополитики”), весьма популярного в нацистских кругах. Его главный редактор Курт Фовинкель, очень известный издатель и страстный нацист, по невероятному стечению обстоятельств читал и высоко оценил эссе Зорге о Китае в сельскохозяйственной прессе. Фовинкель предложил Зорге писать для его журнала и снабдил его рекомендательным письмом в посольство Германии в Токио, дав также личные рекомендации к секретарям посольства Иозефу Кноллу и Хассо фон Эцдорфу.
Со свойственной ему дерзостью Зорге затем отправился в Мюнхен засвидетельствовать свое почтение легендарному основателю Zeitschrift fur Geopolitik генералу Карлу Хаусхо-феру[13]. Профессор Мюнхенского университета и директор Института геополитики, Хаусхофер был известен в Германии как главный эксперт по Японии, а также основатель доктрины территориальной экспансии Германии, известной под названием Lehensraum. Перед Первой мировой войной Хаусхофер ездил в Японию как офицер германской армии и написал о ней много трудов. К 1930 году он пришел к убеждению, что японцы – представители азиатского аналога арийской расы, которым суждено править всей Азией. Хаусхофер обладал связями в высших руководящих кругах нацистской партии (будучи при этом женат на еврейке) и дружил с заместителем фюрера Рудольфом Гессом, с тех пор как тот был студентом в Мюнхене в 1918 году[14].
Гесс и Хаусхофер в соавторстве написали книгу под названием “Япония и шпионаж”, где выступали за программу тотального шпионажа по японской модели, полагавшей как само собой разумеющееся, что каждый живущий за границей или путешествующий за рубеж гражданин должен обо всем увиденном и услышанном предоставлять подробный отчет государству. Следуя этому принципу, Гесс ввел даже специальную картотеку в Иностранном отделе нацистской партии, где были представлены данные о каждом члене партии, находящемся за рубежом. На Третий рейх должен был шпионить каждый мужчина и всего несколько женщин[15]. Как отмечал в своем очерке о Японии сын Карла Хаусхофера Альбрехт: “Каждый японец за границей считает себя шпионом, а дома берет на себя роль охотника за шпионами”[16].
Зорге удалось убедить Хаусхофера, что является многообещающим новобранцем, страстно преданным делу национал-социализма. Хаусхофер написал для Зорге рекомендательное письмо к послу Германии в Японии и еще одно – к послу Японии в Соединенных Штатах[17]. Он также заверил Зорге, что с нетерпением ждет возможности прочитать его статьи в своем авторитетном журнале.
Не довольствуясь появлением друзей в высших нацистских кругах в лице Хаусхофера и Фовинкеля, Зорге вернулся в Берлин, чтобы получить аккредитацию и в других изданиях. Ежедневная газета Tdgliche Rundschau была умеренно антинацистским изданием и уже столкнулась с давлением со стороны властей (ей пришлось закрыться вскоре после приезда Зорге в Японию). Тем не менее ее главный редактор Эдуард Целлер тоже был знаком с работой Зорге и с готовностью согласился публиковать
На тот момент для работы в крупной германской газете еще не требовалось непременно состоять в нацистской партии. Однако было очевидно, что Зорге придется убедительно разыгрывать роль человека, поддерживающего новый порядок. Еще в Москве Зорге прочитал Mein Kampf [8] , кроме того, он также занялся изучением фразеологии и идеологии нацизма. Бронин, опросив Зорге, решил, что он “идеологически годен” для своей новой роли пытливого национал-социалиста. На исходе лета 1933 года Зорге решился на очередной риск, подав заявление о приеме в нацистскую партию, несмотря на неотвратимость дотошных проверок его биографии сотрудниками гестапо. Его кандидатуру поддержали главные редакторы двух изданий – берлинской газеты Pozendai Zeitung и ежемесячного журнала Heidelberg Geopolitik, куда Зорге посылал статьи, когда работал в Шанхае.
8
Книга запрещена на территории РФ.
Знал ли Зорге, отваживаясь на этот рискованный шаг, что какой-то советский агент “почистит” его досье в полиции перед тем, как его будут изучать партийные чиновники? Когда заместитель начальника разведки СС бригадефюрер Вальтер Шелленберг исследовал досье Зорге в 1940 году, он обнаружил, что в полицейских протоколах “если и не было доказано, что он был членом Германской коммунистической партии, то любой мог сделать вывод, что он, по крайней мере, симпатизировал ей. Он, конечно же, находился в тесном контакте с огромным количеством людей, известных нашей разведке как агенты Коминтерна, но у него были также и тесные связи с людьми из влиятельных кругов, которые всегда могли защитить его от слухов подобного рода”[19].
Геде Массинг – не слишком достоверный источник информации – также впоследствии заявляла, что у Зорге был в Германии ангел-хранитель, “другой советский агент, засланный в гестапо. Зорге не знал его имени, но знал о его существовании. В решающий момент [подачи заявления о вступлении в нацистскую партию] этот агент мог – временно – удалить все компрометирующие доказательства из досье на Зорге”[20]. Но если Шелленберг в 1940 году смог без труда найти эти компрометирующие материалы в досье, возможно, они находились там и в 1933 году, но в гестапо просто не удосужились тогда их найти. История тайного заступника Зорге до сих пор не подкреплена доказательствами, тем более если учитывать, что ни в архивах 4-го управления, ни в более поздних советских источниках не упоминается ни о каком советском агенте в гестапо. Как бы то ни было, заявление Зорге было принято, хотя свой партбилет он получил лишь в октябре 1934 года в Токио[21].
Последней задачей Зорге в Берлине была встреча с его новым радистом Бруно Вендтом, также известным под именем “Бернард”, бывшим членом КПГ и, как и шанхайские радисты Зорге Клаузен и Вейнгартен, выпускником радиошколы 4-го управления. Следующая их встреча была назначена уже в Токио в отеле “Империал”.
“Я не могу заявлять, что выполнил свою задачу на все сто процентов, но больше сделать было просто невозможно, и было бы бессмысленно оставаться тут, чтобы получить договоры с другими газетами, – докладывал Зорге в Центр 30 июля 1933 года. – Мне надоело сидеть сложа руки. На данный момент я могу лишь сказать, что предварительные условия для моего возвращения к работе в той или иной мере созданы”[22]. Добравшись на поезде до французского Шербура, чтобы избежать дотошного таможенного контроля в Германии, Зорге сел на пароход до Нью-Йорка.