Безымянная тропа
Шрифт:
— Спасибо, — сказала она, — не самая моя практичная обувь.
Она сделала еще один осторожный шаг, но ее нога начала скользить снова.
— Сюда, — он взял ее за руку, и они начали медленный и неуверенный подъем к дому. Дорога становилась все круче, и они оба почти поскользнулись пару раз. Когда они приблизились к вершине холма, Хелен пришлось подавить желание захихикать, когда она поняла, как это должно все выглядеть, они вдвоем идут по дороге, держась за руки как парочка слащавых подростков.
Том наконец отпустил ее руку, чтобы постучать в дверь.
— Я надеюсь, что он, черт возьми, дома, — пробормотал он, пока рассматривал их грязную обувь.
Дверь была открыта пожилым мужчиной с густо испещренным морщинами лицом и грубыми мозолистыми руками от многих лет работы на улице. Он оглядел их с головы до ног и сказал в качестве приветствия:
— Родди должен был сказать вам захватить резиновые сапоги, вы забрызганы грязью.
Хоть дом Армстронга и не был таким же заваленным, как дом Родди Монкура, дом Сэма Армстронга также говорил об уединенном существовании. Сэм был вдовцом, который казалось проявлял мало интереса в делах по дому. Он оставил на время Хелен и Тома, чтобы унять собаку, затем вернулся и принялся убирать вещи, чтобы они могли сесть. Несколько газет, кучка одежды, отложенная в сторону для стирки, и несколько мелких, маслянистых механических деталей от старого автомобиля, с которыми он возился за кофейным столиком, были убраны. Комната была прохладной, но он не стал использовать старый парафиновый обогреватель в углу.
Старик молча слушал, пока они объясняли цель своего визита.
— Шон Доннеллан, — произнес он медленно. — Пока Родди не упомянул его, я не слышал это имя долгое время. Вы считаете, что он тот самый парень, которого выкопали на Капперз Филд?
— Мы не уверены, — сказала Хелен, — но похоже на то.
— Я не удивлюсь, — спокойно сказал старик.
— Почему вы так говорите?
— У того мужчины был талант пробуждать в людях все самое плохое, — сказал Том. — Он был дерзким и умел обращаться со словами. Девки здесь никогда не слышали ничего подобного прежде. Они вели себя с ним, как будто он был кинозвездой или кем-то подобным, а парням это не слишком нравилось.
— Мы слышали, что Бетти Тернер влюбилась в него, — сказал Том.
— Она была не единственной, — многозначительно ответил фермер, будто собирался выслушать, что они знают, прежде чем раскрыть больше.
— Мэри Кольер тоже, — заявила Хелен.
— Да, и она, как и все, да еще одна или две, кроме того. Некоторые были предприимчивы, а другие так не умели. Вся деревня знала, что он ухаживает за несколькими из них, пока был там.
— Так, значит, Мэри просто была одной из тех, кому он морочил голову? — спросил Том.
Старик на какое-то время задумался, как будто пытался вспомнить или, вероятно, тщательно подбирал слова.
— Нет, она была большим, чем это. Что бы они там не делали, этого было достаточно, чтобы она бросила своего жениха, что в то время вызвало огромную бурю. Немногим в деревне из-за этого нравился ирландец: сбить дочь викария с праведного пути в таком маленьком местечке, как наша
И он покачал головой, как будто они не могли в полной мере осознать всю серьезность такого события в те дни.
— Звучит так, будто вы все это хорошо помните? — спросила Хелен.
— Помню, — сказал фермер, — Генри Кольер был моим хорошим другом. Мы часто вместе рыбачили.
— По тому, что вы говорите, было немало людей, затаивших злобу против Шона Доннеллана.
— Так и было, — согласился он, — но не так много тех, кто убил бы его за это.
— Тогда, кто, вы думаете, сделал это? — спросила Хелен.
— Это мог быть только один из двух людей, — сказал Сэм, — если вы спросите меня.
Хелен и Том оба были удивлены его уверенностью.
— Мы вас спрашиваем, — сказал ему Том, — кто, как вы считаете, убил Шона?
— Либо Генри Кольер, — назвал он достаточно спокойно имя своего старого друга, — или его брат Джек.
Глава 41
У Сэма Армстронга была история, которую можно поведать, но он решил, что ему сперва нужно выпить. Том отказался, потому что был за рулем, Хелен тоже, потому что не была фанаткой виски. Сэм пошаркал к покосившемуся старому деревянному шкафу, который открылся и обнажил наполовину выпитую бутылку «Беллз» и маленький стеклянный графин с непрозрачной водой и пробкой в нем. Он налил себе щедрую порцию виски и добавил немного воды, прежде чем вновь занять свое место и сделать глоток.
— Генри Кольер поставил все на Мэри, — объяснил он. — На самом деле, всю свою жизнь. Мы были просто детьми, когда она переехала в Грейт Мидлтон со своим отцом, и она даже тогда была настоящей принцессой, надменной и вся из себя. Я видел ее насквозь, но Генри нет. Он думал, что она была самым лучшим, что может быть, после нарезанного хлеба, — и он сделал большой глоток виски. — Он планировал заполучить ее с самого первого дня, начал учиться, типа уехал в Оксфорд или вроде того. Большинство парней посчитали это бессмысленным. В любом случае, все они окажутся в шахтах, так что зачем утруждаться. Все молодые парни в деревне шли туда, когда оканчивали школу. Я бы пошел тоже, если бы у нас не было фермы. Не поймите меня неправильно, жизнь фермера не легкая, но она лучше, чем жизнь шахтера. По крайней мере, воздух свеж, и ты не под землей, постоянно беспокоясь о том, что на тебя рухнет потолок в любое время.
— Как Генри избежал шахт?
Фермер с грустью улыбнулся.
— Получил стипендию, как иначе? Оказалось, что у него все-таки есть мозги, но именно она была той, кто вдохновила его, а ее отец замолвил за него словечко в школе. Тогда их очень уважали, как видите: викарий и директор, никто не задавал им вопросов, так что, если они считали, что Генри Кольер достаточно умен, чтобы преподавать детям в деревне, так и должно случиться. Поначалу, он начал преподавать самым маленьким, доработался до детей постарше, пока, наконец, не стал директором в свои пятьдесят.