Безымянная тропа

Лински Говард

— Расскажите мне о его брате.

— У него было два брата, по правде говоря: Джек и Стефан. Стефан был средним братом, он был тронутым.

— Простите? — непонимающе спросила Хелен.

Фермер постучал по голове пальцем.

— Он был глуповатым, у него были не все дома, он таким родился, - сказал он, будто каким-то образом это была вина самого Стефана.

— Что с ним случилось? — спросила Хелен.

— Его увезли в Спрингтон много лет назад.

— Где это?

— Это дурдом, любимица, — объяснил фермер. — Он был пойман за подглядыванием, и это стало

последней каплей.

— Подглядыванием?

— Заглядывал в окна, — сказал ей Сэм, — подсматривал как девки раздеваются в постель или в душ. Однажды он попался, получил хорошую трепку от отца девушки и признался, что занимался этим годами, а затем они увезли его.

— Когда это было? — спросил Том.

— Через несколько лет после окончания войны.

— Так, значит он все еще жил со своей семьей в 1936 году?

Фермер кивнул.

— Они закрыли то старое место давным-давно, — сказал Том. — Жив ли он еще?

— Сомневаюсь в этом, — сказал фермер, — ему бы было…, — он сделал подсчеты в голове, — …около восьмидесяти. Это возможно, но маловероятно.

— И Генри Кольер позволил им увезти его? — спросила Хелен.

— Конечно: он был учителем, который хотел стать директором, а Стефан был позором. Нельзя же, чтобы брат директора подглядывал за девушками, когда они в чем мать родила? — он говорил так, будто поместить его в клинику для умственно отсталых было единственным разумным выходом.

— Он когда-либо причинял кому-то вред? — спросила она.

— Ничего серьезного, — нехотя признал он, — но он закатывал истерики, как ребенок, а после них не мог ничего вспомнить.

— Что конкретно было с ним не так? — спросила Хелен, надеясь получить более точный диагноз.

— Я же сказал вам, — пришел в раздражение старик, — у него было не все в порядке с головой. Я так думаю, что он был достаточно безобидным, за исключением его склонности подглядывать. Я сомневаюсь, что он убил Шона Доннеллана, если вы спрашиваете поэтому. Его старший брат Джек был опасным типом. То был человек, с которым не стоит связываться, — скрестил руки фермер, — самый сильный парень на деревне.

Том прищурил глаза.

— Ставлю на то, что он доказывал это несколько раз.

Фермер кивнул.

— В месте полном шахтеров? О, да, Джек Кольер разбил несколько голов, прежде чем доказал себе, что он хозяин севера. Где-то в субботу вечером почти всегда случались драки, и Джек участвовал больше чем в нескольких. Он был солдатом, как видите, обученным и закаленным в Великой Войне, твердым, как чертовы гвозди. Если вас интересует кто-то, кто способен убить человека, тогда не ищите дальше Джека. Он делал это раньше.

— Он убил кого-то? — спросила Хелен в удивлении.

— На войне, — объяснил Сэм.

— Так, значит, Джек Кольер был твердым, как гвозди, но в каждой деревне есть такой. Зачем бы он стал убивать Шона Доннеллана? Он не выглядит тем типом парня, который будет драться вместо брата в его битвах. Стал бы он говорить Генри быть мужчиной и сам драться с ирландцем?

Фермер усмехнулся.

— Он, вероятно, и сказал бы, если Генри Кольер был бойцом, но, как

я и говорил вам, он был ученым. Он и его старший брат были полными противоположностями. Между ними было более пятнадцати лет разницы, для начала. Я не думаю, что кто-то был больше удивлен Генри, чем старая Мамаша Кольер. Она уже потеряла двух детей, затем родила Стефана, который вышел неправильным, так что один Бог знает, откуда Генри получил мозги, но нет, — сказал он, — Генри Кольер не смог бы пробить даже мокрый бумажный пакет.

— Но почему закаленного в боях ветерана войны вообще будет не наплевать на молодую девушку, такая как Мэри, которая бросила его брата, — спросил Том, — семейная гордость?

Фермер хитро улыбнулся.

— Может быть, но, возможно, Генри Кольер был не единственным, кто возлагал все свои надежды на Мэри.

— Что вы имеете в виду?

— Джек Кольер мог быть суровым мужчиной, но была одна вещь, которая его пугала.

— Что это было?

— Шахта: поговаривали, что он по этой причине присоединился к армии. Он был солдатом на войне, но не хотел быть шахтером. Тем не менее, он был из шахтерской деревушки и остался с двумя братьями на иждивении, когда его мать и отец умерли.

— Что он тогда сделал?

— Изучил ремесло кузнеца. Тяжело это представить теперь, когда у всех есть автомобиль, но в каждой деревне раньше такой был.

— Он мог заработать на жизнь будучи кузнецом?

Старый фермер кивнул.

— По началу, да, для него было много работы. Шахтерских пони нужно было подковать, — сказал он в качестве примера, — но годы шли, и спрос на услуги кузнеца падал. Джек не был глупым. Он мог видеть, что так дело дальше не пойдет, но он был слишком молод, чтобы отступиться и слишком стар, чтобы научиться чему-то новому, — он посмотрел на Тома. — Вы видите?

— Вижу что?

Старик вздохнул.

— Если бы у его брата дела пошли хорошо, у него был тоже. Если бы Генри стал школьным учителем и женился на дочери викария, Джек получил бы точку опоры в деревне.

— Я не понимаю, — сказала Хелен.

— Работу можно будет найти, школа нуждается в ремонте, может, даже в охране. Викарий имел тогда влияние, он мог замолвить кому-нибудь словечко, убедиться, что брат его зятя устроен, — он улыбнулся. — Вы когда-нибудь слышали, чтобы викарий или школьный учитель голодали или были выселены? — спросил он.

— Так, значит, если его брат не женится на Мэри, — сказала Хелен. — Они все обанкротятся?

— Хуже, — объяснил старый Сэм. — Когда Мэри сказала Генри, что все кончено, он сдал.

— Сдал что? — спросила она.

— Все, — заметил он, — будто бы ничего больше не имело значения. Я видел его однажды, гуляющего на полях. Он выглядел как кто-то, перенесший тяжелую утрату, и я спросил его: «Разве ты не должен преподавать?», он просто пробормотал что-то и ушел, будто едва знал меня. Это был мой лучший друг, — вспоминал он, его лицо выдавало насколько шокирован он тогда был. — Я думал, что он сойдет с ума от ревности. Конечно же, все считали, что ирландец уже ее оприходовал.