Безымянная тропа

Лински Говард

Грейди бодрым шагом ушел от камер, игнорируя вопросы, бросаемые ему вслед.

Том выхватил мобильный телефон и набрал кнопки. Впервые пошел сигнал.

– Да?
– голос Терри звучал встревоженным.

– Это Том, я только что видел этого засранца по телевизору.

– Минутку, - на мгновение повисла тишина, пока Терри предположительно отвернулся от своих коллег, - все тоже смотрели это здесь.

– Так, значит, он перешел от позиции «Я никогда не подам в отставку» до «Я ухожу, чтобы очистить свое имя», черт возьми, изумительно!

– Не для нас.

–

Разве это не показывает, что всему, что он говорит, нельзя доверять?

– Ну, нет, он не хотел уходить. Его заставил уйти премьер-министр.

– Очевидно, - сказал Том, - мы сделали его позором в собственном правительстве.

– И вот почему это серьезно, Том, - голос Терри стал взволнованным.
– Ты не понимаешь? Если он выиграет дело в суде против нас, они скажут, что мы разрушили незапятнанную политическую карьеру, и он обанкротит нас. Этот парень мог бы стать премьер-министром, если бы мы не изваляли его в грязи. Как измерить в деньгах это?

– Я не верю в это. Этот мужчина спит с проститутками, а затем подтягивает брюки и идет вести речи о семейных ценностях. Никто громче него не кричит о матерях-одиночках, наносящих вред обществу.

– За вероятным исключением в виде нас, - напомнил ему Терри.

Том проигнорировал это, его гнев на Грейди рос.

– Мы забыли, что превратило это в статью? Никому нет дела, если Джо Блоггз трахается с проституткой, но это - правительственный министр, который рассказывает нам, как мы должны жить, чертов лицемер.

– Никто не забыл об этом, Том. Мы просто все обеспокоены, ну, знаешь, из-за нашего будущего, если газета обанкротится или большинство из нас уволят. Вот о таких простых вещах, как эти. Ты можешь хоть раз залезть в нашу шкуру? Если он победит, все окажутся в дерьме.

– Ну, он не победит. Жюри увидит его насквозь.

Том ожидал дальнейших споров с Терри, но, как ни странно, на другом конце линии была тишина. Том начал задаваться вопросом, не оборвалась ли связь.

– Алло?
– подтолкнул он.

– Мы не можем так рисковать, - голос Терри стал спокойнее, и от этого каким-то образом шел холодок по коже.

– Что ты имеешь в виду?
– последовала еще одна длинная пауза.
– Что ты имеешь в виду, Терри?

Терри вздохнул.

– Док собирается уладить дело.

– Он и в самом деле собрался заплатить мужику? Ты не шутишь?

– Внушительная компенсация за причиненный ущерб, очень большие отступные и извинение на публике, может даже на первой полосе, а затем, возможно, все это закончится.

Том не мог поверить услышанному.

– Этого не может быть.

– Все, что у нас есть, так это несколько фотографий, где Грейди выходит из многоквартирного дома в тот же вечер, что и проститутка. Этого мало. Члены парламента остаются с ночевкой, если работают допоздна.

– Он член парламента от Кенсингтона, Бога ради. У него там таунхаус.

– Но его основной дом находится за городом, у него есть квартира, а также он ночует в отелях.

– Квартира дальше от Палаты общин, чем его таунхаус, - запротестовал Том.
– Он использует ее для своих потрахушек.

– Это все не имеет значения,

ведь у него есть друзья, которые подтвердят, если он скажет, что у него назначены встречи. Его юристы утверждают, что он проводил агитационную работу для своей предвыборной кампании.

– Бред. У Грейди большинство в Палате Общин. Он не занимается агитацией, ему и не нужно. Он - член парламента от одного из самых богатых районов Лондона. Его избиратели практически маршируют на избирательный участок.

– Да-да, и они голосовали бы за Сталина, если он бы носил красную розетку, как ты, - устало сказал Терри.

– Что насчет девушек? У нас их три, которые хотят выступить в суде и дать свидетельские показания, что он заплатил им за секс.

– Нет, Том, нет, у нас нет трех девушек, которые хотят дать свидетельские показания. У нас есть три проститутки, которые хотят дать свидетельские показания против одного высокоуважаемого столпа общества. Первое, что любой приличный адвокат спросит этих девушек, готовых заниматься сексом с незнакомцами за наличку, будет «За вашу историю вам заплатила газета?», а им, ведь, и правда заплатили. Адвокат затем будет спекулировать на том, что их слова, как и тела, легко купить. Жюри присяжных может просто прийти к выводу, что такие аморальные люди, по всей вероятности, скажут, что угодно, если им приплатить. К этому моменту, они добавят еще один ноль к компенсации за моральный ущерб.

Несмотря на его растущее недовольство и гнев, Том понял, что все, что Терри сказал, правда. Он просто не хотел верить в нее.

– Ты уверен, что Док пойдет на сделку?

– Это единственный выход, который обсуждался, но предложение еще не было сделано, и мы еще не знаем, примет ли его Грейди. Он может захотеть довести дело до суда.

– И, если Док пойдет на сделку, - спросил Том, - что будет со мной?

– Все пока только гипотетически, - сказал Терри после продолжительной паузы, и Тому не нужно было читать между строк, чтобы понять, что ему конец.

Глава 47

В доме, в котором произошла трагедия, часто кипятили чайник. Это то, что делали, когда ваш мир перевернулся с ног на голову из-за неожиданной смерти или ужасной травмы или, в этом случае, внезапного исчезновения вашей дочери с вероятностью, что она вернется целой и невредимой, один на миллион. Вы ставите чайник, делаете всем по чашке чая, а затем снова ставите чайник на огонь. Том по своему опыту знал, что не стоит предлагать помощь, никогда не пытался забрать труд по приготовлению всем по чашке чая у человека, который предложил их сделать. Это они испытывали сильнейшую боль, пытались понять, почему все, что они когда-либо планировали, о чем мечтали годами, внезапно пришло к резкому и шокирующему концу. Наполнить чайник, вскипятить воду, положить чайные пакетики в чашки и отнести напитки на подносе с сахарницей и ложкой было единственным, что им удавалось сделать между приступами плача, проклятием судьбы и сетованиями на Бога. От этого они чувствовали себя снова полезными примерно на две минуты.