Безымянная тропа
Шрифт:
– Но я не понимаю. Если ты ничего не сделал? То есть, то, что ты сделал - чертовски глупо, и у тебя были бы проблемы, но, если ты не прикасался к ней... не было бы разумнее просто отвезти ее домой? Ты знал о горе, что спровоцировал?
– спросил Том, запутавшись.
– Но я не хотела ехать домой, - ответила Мишель.
– Я просила его разрешить мне остаться.
– И к тому времени, ну, я не знал, что еще сделать, так что позволил ей.
– Ты имеешь в виду, что пошел в школу, будто ничего не случилось?
– Какой выбор у меня был?
– Какой выбор у тебя был?! Целая куча их!
– К тому времени, думаю, что мы оба поняли, что между нами происходит нечто особенное, что-то долговечное, - сказал ему Эндрю с пылом религиозного новообращенного.
Том открыл рот, чтобы заговорить, но не смог подобрать слов. Как он мог вразумить кого-то настолько заблуждающегося?
– Каждую ночь мы говорили, что сдадимся утром, но просто не могли заставить себя сделать это. Мы знали, что, в конце концов, все закончится и что нам понадобится кому-то рассказать нашу историю, - продолжил он.
– Тогда я встретил тебя в пабе, и я просто понял, что ты - тот человек. Я почти привел Мишель вниз той ночью, когда ты приходил выпить, но мы захотели остаться вместе чуть дольше. Я никогда не ощущал себя таким живым, - заверил его Эндрю, - но ты должен понять, что я не прикасался к ней. Я воспринимаю ее иначе.
– Ты не прикасался к ней?
– повторил Том.
– Нет, - убеждал его Эндрю, будто был решительно настроен предстать человеком чести, - секс не важен ни для одного из нас, - затем он прочистил горло, - поначалу.
– Поначалу?
– Этого не случалось до недавнего времени, - сказал он.
И прежде чем Том успел ответить на это, его прервала Мишель: - И, когда это случилось, я была инициатором. Это было мое решение.
Том перестал писать. Он отложил ручку и блокнот и посмотрел на них обоих.
– О, хорошо, - сказал он им язвительно, - тогда все в порядке!
Он покачал головой.
– Учителя не могут иметь отношений со школьницами!
– Почему нет? Мы не первые, и мы, определенно, не станем последними. Разве для нее будет лучше, если она будет с каким-то прыщавым шестнадцатилетним подростком, который понятия не имеет, как с ней обращаться? Я люблю Мишель, а она - меня. Пожалуйста, будь счастлив за нас. Я думал, что ты сможешь понять.
– Понять это? Я? Ты совсем свихнулся? Ты разглагольствуешь о любви и о долговечных чувствах? Ты что, не видишь, Эндрю? Ты отправишься в тюрьму! Они заведут на тебя чертово дело!
– Я не думаю, что все до такого дойдет, - ответил учитель, - но, даже, если дойдет, это риск, который я готов принять, ради Мишель, - он пожал руку своей возлюбленной, а она ободряюще улыбнулась ему, - и не важно, на сколько меня посадят, она меня дождется.
– Ты идиот!
– сказал ему Том, - ты все еще не улавливаешь, да? Вся твоя жизнь загублена, Эндрю, ты отправишься в тюрьму и, когда ты выйдешь, ты не сможешь получить работу, ты потеряешь дом, все, и нет никаких шансов, что они позволят тебе контактировать с ней. Ни одного! Ты этого не видишь? Если и есть что-то, в чем я уверен, то это то, что, когда я позвоню в полицию, ты никогда не увидишь Мишель снова, никогда. Это, твою
Он взял мобильный телефон и начал набирать номер.
Впервые Эндрю стал выглядеть встревоженным, будто мысль, что ему откажут в общении с его единственной любовью, никогда не приходила ему на ум.
– Хорошо, - сказал он неуверенно, его голос слегка дрожал, после того как встретился с уверенностью Тома, - посмотрим.
Глава 58
Брэдшоу все еще злился на Винсента, который был не больнее его самого. Мужчина страдал от приступа лени или хандры, но, если это и правда была депрессия, спровоцировавшая текущее отсутствие Винсента Эддисона, тогда он не получит сочувствия от своего более молодого коллеги. Если Брэдшоу пришлось продолжать работу и с грехом пополам доводить дело до конца, когда его самого грызла депрессия, тогда почему Винсент не должен этого делать? Его отсутствие было тем более удручающим, потому что время утекало. Винсент отправился домой в постель, когда у них наметился серьезный прогресс. Каковы их шансы, что их станут воспринимать всерьез, если его напарник бросил дело в такое критически важное время, потому что он не чувствует себя в настроении для этого?
Ну, Брэдшоу не позволит такому случиться. Он откопает адрес Винсента, и отправится прямиком туда, чтобы поговорить с ним о деле Мишель Саммерс. Брэдшоу встал, за секунду до того, чтобы выйти из штаба, когда внезапно зазвонил его телефон. Он почти решил не брать трубку, а затем выругался и ответил.
– Брэдшоу, - произнес он.
– Йен, это я, Том Карни.
– А у меня-то был такой хороший день, - сказал детектив.
– Чего ты хочешь?
На линии последовала недолгая заминка, пока Том Карни, казалось, пытался подобрать верные слова.
– Я нашел Мишель Саммерс, - сказал он в итоге.
– Что? Это что больная шутка?
– Я нашел...
– Я слышал, что ты сказал, - прервал его Брэдшоу, - но что ты имеешь в виду? Как ты мог... Ты говоришь, что нашел ее тело?
– Нет, - сказал Том, - она жива и...
Мог ли он использовать слово «в порядке»? Он решил остановиться на слове «невредима».
– Она оставалась в доме учителя в Грейт Мидлтоне. Его имя - Эндрю Фостер.
– Боже.
Том Карни дал Йену Брэдшоу адрес и предрешил судьбу учителя.
– Она в Грейт Мидлтоне?
– спросил Брэдшоу, и Том был рад, что не он один задавался вопросом о своем здравоумии.
– Приезжай и забирай ее, - тихо сказал репортер и повесил трубку.
Секунду Йен Брэдшоу стоял держа трубку, пока изо всех сил пытался переварить значение услышанного, пока все остальные в помещении продолжали работать, не зная о тех новостях, что он только что узнал. Брэдшоу был убежден, что Дэнни был ответственным за исчезновение Мишель Саммерс, отказываясь верить в другие версии, но теперь ему говорят, что она жива и невредима, и скрывается в деревне, двери которой в последнее время стали ему до боли знакомы. Он посмотрел в сторону офиса инспектора Пикока и понял, что инспектора там нет, затем огляделся по комнате на детективов, занимающих свои столы, спокойно делающих звонки и записи.