Беззаветные охотники
Шрифт:
Уголок оратора еще не был создан и группы митингующих собирались где попало. Рядом с оравой из сердитых мужчин в рабочих блузах расположилось собрание солидных джентльменов в цилиндрах и с тростями, которыми они потрясали. Они внимательно слушали, как выступал мой старый знакомый с взглядом горящим. Дэвид Уркварт собственной персоной!
— В то время, как генерал Перовский собирает орду казаков, чтобы обрушиться на Хиву, правительство, подкупленное русскими, занимается фальсификацией документов!
— Узнали? — кивнул на него Гудсон. — Вот кого следует нам опасаться, а не поляков во время
Я не ответил. В толпе урквартистов я увидел Эдмонда. Он тоже заметил меня. Не подавая виду, что узнал нас с Тамарой, он скрылся за спинами участников митинга. Через несколько минут, когда мы почти проехали сборище палмерстонофобов, я увидел человека с рекламным щитом на груди. К доске было прикреплено небрежно начертанное крупными буквами объявление: «Клуб лжецов» приглашает своих кунаков в паб The Hung Drawn And Quartered 20 мая в 18–00'. Нетрудно было догадаться, что приглашение в зловещий паб, названный «Повешенные и четвертованные», предназначено для меня. Ох уж, этот английский юмор!
[1] (фр.) — Я сделал оплошность, которой нет оправдания.
[2] Авторы, как и с оценкой вкусовых качеств кабачка (см.: «Барочные жемчужины Новороссии»), разошлись во мнении относительно Лондона.
Глава 8
Вася. Долина Яман-су, апрель 1839 года.
Знамя газавата на Северном Кавказе поднял Кази-мулла, первый имам Дагестана. После его смерти от руки русского солдата новым имамом стал Гамзат-Бек, Он, в свою очередь, погиб в результате кровной мести аварских ханов, среди которых был известный в будущем отчаянный абрек Хаджи-Мурат. Избрали Шамиля.
Не всем он пришёлся по сердцу. Оставив ему Дагестан, в Чечню переехал наиб Кази-муллы, Ташив-хаджи, кумык родом из Эндирея. Он вступил в борьбу за звание духовного лидера ичкерийцев с другим абреком, Уды-муллой. Разгорелась междоусобная война.
Не только не было единства в стане мюридов. Не было единого мнения и среди народов Дагестана. Одни приняли власть русских, особенно, те, кто жил на равнинах. Вторые выжидали, не примыкая ни к кому. Третьи уже тайно засылали гонцов к Шамилю, впечатленные судьбой аула Миатлы.
Этим разбродом и шатанием планировал воспользоваться Дорохов. Он рассчитывал столкнуть лбами салатаевцев с чеченцами или сторонников Ташив-ходжи с людьми погибшего Уды-муллы путем нехитрых провокаций. Но пока выжидал. Генерал Граббе хотел решить дело без крови, хотя и сомневался, что из этого выйдет что-то путное. Павел Христофорович не хотел заслужить в глазах русского общества и на Кавказе репутацию непримиримого и безжалостного военачальника. Еще в марте он отправил в Чиркей мусульманского проповедника, богослова из Казани и муфтия Омаровой секты Тифлиса Тамудджина Мустафина, поставив перед ним задачу обуздать страсти и предостеречь горцев от восстания.
На проповеди муллы в большом ауле Чиркей тысячами стекался народ. Призыв к миру находил своих приверженцев точно также, как призыв Шамиля к войне — своих. Все чувствовали, что спокойной жизни и безопасности пришел конец и боялись за свои семьи. Оставалось решить: смириться, бежать или сражаться.
— О, мусульманская умма,
Намек на чеченцев был более чем прозрачен. Ташив-хаджи тут же отреагировал, прислав ответ на просьбу допустить муллу в Чечню:
— Я великий визирь имама Шамиля не советую тебе появляться в наших пределах. Если ты не глуп, должен удалиться, прежде чем тебе самому будет нанесен вред.
Таммуджин Мустафин не внял угрозе и отправился в Чечню. Его и его спутников арестовали. Пока спорили, как с ними поступить, Ташив-хаджи убил Уды-муллу и стал единовластных хозяином края. Никто более не оспаривал его звание имама Чечни. Он договорился с Шамилем о совместных действиях. Проповедника отпустил, наказав впредь не появляться.
Пришел черед летучего отряда. Обстановка соответствовала. Самое время столкнуть всех лбами! Тем более, когда чеченцы резко увеличили число набегов на Кубанскую линию и кумыкскую равнину, получив от Шамиля приказ максимально беспокоить русских, чтобы помешать их подготовке к походу.
Люди Дорохова переправились на лесистый берег через мутную Яман-су и скрылись в чащобах, оставив за спиной кумыкскую равнину. Далеко забираться в предгорья не решились. Обустроили лагерь в тайном месте, спрятав припасы. Началась рутинная партизанская работа.
Действовали разнообразно. То засаду устроят и перебьют в походе отряд налетчиков. То отгонят отару малым числом, а, когда за ними бросятся в погоню, встретят преследователей всем отрядом и, пользуясь численным преимуществом, никого не оставят в живых. То наскочат на аул и подожгут крайние сакли, бросив на отходе прихваченный с собой труп чеченца из соседнего селения. То притворятся кумыками или салатаевцами, прискакавшими мстить.
Отряд нес потери, но общий счет был за ним. Восточная Чечня забурлила. Никто не понимал, что происходит. Когда волна партизанских налетов докатилась до аула Саясан, где проживал Ташив-ходжи, он лично возглавил карательный отряд, чтобы обнаружить и уничтожить наглецов. Кто они, откуда свалились, не понятно. Русские так не воевали. Горцы могли, но зачем? Не то что пленных, следов не оставляют. Как их поймать?
Дорохов оказался прирожденным тактиком. Быстро менял направление удара. То на юге нападет на аул, то на западе набег на Линию перехватит. Заранее узнав о подходе мюридов Ташив-ходжи, увел отряд в глухой лес и дал время на отдых.
— Я доволен тобой, Вася! — похвалил Руфин Иванович Милова. — Храбро сражался! Отмечу в приказе.
Унтер Девяткин был в числе тех, кто напал на спящую в лесу группу ичкерийских воинов. Действовали нагло. Подошли к лагерю не скрываясь. Ружья в чехлах, кто мог — ответил по-чеченски «Свои» на вопрос «Кто такие?». Их пустили к кострам. Тут-то партизаны и бросились с ножами. Перерезали всех без единого выстрела. Если так дальше дело пойдет, отряд дороховских «налетов», как он окрестил своих бойцов, станут бояться и обходить стороной. Для партизанского соединения слава безжалостных отморозков дорогого стоит. Лучше любой кольчуги!