Беззвучная нота
Шрифт:
Долгую секунду молчу.
Отец с любопытством наблюдает за мной. Он ожидал, что я наброшусь на него. А почему бы и нет? Я не умел ничего другого, кроме как валять дурака, пить и играть на барабанах. До Грейс моя жизнь была бесцельной. Для меня не имело значения, умру ли я. Черт, я гнался за смертью, потому что мне не для чего было жить.
Теперь я умираю миллион раз в своей голове.
Но в каждом из этих видений я умираю, чтобы Грейс могла жить.
— Ты прав, — спокойно говорю я. — Отец удивленно вздрагивает. — Меня ждет
Напускает на себя презрительный вид, который я так хорошо знаю.
— Идиот.
Это слово отскакивает от моего плеча.
— Тебе не следовало связываться с Грейс Джеймисон. Она — бомба замедленного действия. Она уничтожит всех вас.
— И все же мы все еще здесь, — отвечаю я.
— Ты думаешь, что ты умный. Думаешь, ты победил? — Отец мрачно усмехается и поворачивается к виски на столе. Наливает себе стакан. — Я предупреждал тебя. Я предупреждал вас всех. Вы даже не представляете, с чем имеете дело.
— Мы это уже слышали. — Я сую палец в ухо, делая вид, что вытираю пыль.
Датч рычит.
— Если это все, что ты хочешь сказать, мы уходим.
— Прежде чем вы уйдете, — раздается маслянистый папин голос, пробираясь к нашим ушам, словно демон из ада, — зайдите поздороваться с бабушкой Славно.
Мы все одновременно оборачиваемся.
Папа крутит ноутбук и показывает видео. Похоже, это живая запись женщины из дома престарелых. Она сидит в кресле-качалке на крыльце в сельской местности.
В воздухе чувствуется напряжение, как в живом проводе.
Отец делает глоток своего напитка.
— Славно, этот подлый маленький ублюдок. Когда дело касалось его бабушки, он был мягкотелым.
— И что ты собираешься с ней делать? — прямо спросил Датч.
— Я? Почему ты спрашиваешь об этом? Я не Бог. Я не решаю, кому жить, а кому умереть. — Он качает головой. — Если вас интересует ее здоровье, то могу сказать, что оно было нестабильным. С женщиной ее возраста…ну, вы знаете…такое случается.
Мое сердце бьется о ребра.
Если папа знает о бабушке Славно, значит, знает об уликах, которые Славно обещал нам в обмен на ее безопасность.
Он знает, что эти улики у нас.
Я смотрю на отца с мрачным предчувствием. Нехорошее предчувствие бурлит в моем нутре, отражаясь на том, как отец играет с виски в руках.
— Вы, мальчики, даже не представляете, как близко подошли к смерти. Столько раз я наблюдал, как вы выставляете себя на посмешище. Как маленькие муравьи, которые бегают в поисках нового дома после того, как ваш холм был раздавлен. — Он опускается в кресло. — Я держался на расстоянии. Думал, так будет лучше. Если бы вы не затевали со мной драку, то, возможно, затаились бы. Позволили бы мне спокойно вступить в новый этап моей жизни. Но нет. И все равно вы продолжали настаивать. Так что я позволил добиться своего.
— Что ты имеешь в виду? — требую я.
Глаза отца впиваются в мои.
— Как ты думаешь,
Мой брат напрягся.
— Кто, черт возьми, такая Сильвия? — спрашивает Датч у комнаты.
Я напрягаю мозги, и тут меня осеняет.
— Уборщица в тюрьме.
— Точно. Очень трудолюбивая женщина. — Все еще держа стакан, папа показывает на меня пальцем: — Ты знаешь, что она работает на двух работах? Когда ее внучка спит, она убирает в тюрьме. А утром она водит Uber. В таком-то возрасте. Представляешь?
Мой взгляд обостряется. Все это время я думал, что работаю самостоятельно. Я думал, что добиваюсь всего сам.
Но снова отец дергал за ниточки. Не повышая голоса, не раскрывая свой коварный план, папа спокойно, методично доказывает, у кого в этой комнате больше власти.
— Мм… — Папа останавливается на пол пути, его взгляд устремляется на Датча. — Я слышал, что Каденс еще не беременна. Что-то не так, Датч? Может, тебе стоит провериться? Или с ней что-то не так? Бесплодие — это не повод для стыда. Многие женщины страдают от…
Датч рычит и бросается вперед.
Я бью его рукой в грудь, останавливая так, как он останавливал меня уже много раз.
— Мы не можем победить его таким образом. Ты сам меня этому научил, — шепчу я.
Ноздри моего близнеца раздуваются, янтарные глаза становятся черными. Он отталкивает меня и показывает пальцем на отца.
— Держи имя моей жены подальше от своего рта.
Отец радостно хихикает.
Черт, он наслаждается этим.
Наблюдать за тем, как мы распутываемся.
Наблюдать, как мы извиваемся и стонем от боли.
Его взгляд переходит на Финна. Краем глаза вижу, как плечи Финна вздымаются, а спина становится единой, жесткой линией.
— Ты пришел, — шипит отец. — Полагаю, теперь готов к правде?
Финн сжимает пальцы в кулаки и смотрит на отца так, будто хочет его схватить.
Делаю шаг навстречу брату.
— Как насчет того, чтобы начать с этой правды? Какова была твоя роль в «Благодарном проекте»?
Взгляд отца настолько пронзителен, словно он метает нож прямо мне в лицо.
— Кто стоит за проектом? — нажимаю я.
Его глаза снова переходят на Финна, а затем он смотрит вдаль.
— Тот, кто не будет спать спокойно, убивая меня и всю мою семью. Он именно такой человек, ты понимаешь? Ты умрешь раньше, чем узнаешь о приближении ножа.
— Значит, мафия? — спрашиваю я, уточняя. Потому что чего еще должен опасаться отец, когда у него столько власти? — Мы имеем дело с мафией?
— Финн, — насмехается отец. — Правда?
Я вижу красный цвет.
— Не говори с ним. Говори со мной. — Я сердито шагаю вперед. — Хватит игр, папа. У нас есть улики. Мы можем просто отдать их в полицию и выяснить все таким образом.