Биармия: северная колыбель Руси
Шрифт:
Прежде чем рассмотреть указанный вопрос, хотели бы представить еще одну версию происхождения слова пермь, Пермь, с которой в настоящее время почти все исследователи отождествляют Биармию, хотя, по нашему твердому убеждению, это абсолютно неправильное суждение.
Основой подобного толкования указанного термина послужила так называемая яфитическая теория языка выдающегося лингвиста, академика Николая Яковлевича Марра (1865–1934), на наш взгляд, незаслуженно преданного «анафеме» в начале пятидесятых годов «вождем всех народов», своим земляком и прежним почитателем И. В. Сталиным. Именно по этой причине тексты Н. Я. Марра, после издания в 1933–1937 гг. пятитомника его избранных работ, практически не только не печатались, но исчезли совсем и хранятся в запасниках, а где-то просто оказались списанными из библиотечных фондов и сожжены. И сегодня произведения Марра даже в крупнейших библиотеках
В судьбе этого человеке все было удивительным: сын шотландца, переселившегося в XIX веке в Грузию, и грузинки – не очень образованной гурийки; говорили, что он мог выучить новый язык за один день, поэтому позднее коллеги его называли гением за потрясающие знания восточных языков. Поразительно, когда-то при поступлении в Петербургский университет на факультет восточных языков Николай Марр записался изучать сразу все языки Ближнего Востока и Кавказа. Такого в истории университета еще не бывало! И он действительно выучил все эти языки, изумив видавших виды профессоров. Именно тогда, на студенческой скамье, ему впервые пришла в голову идея о родстве ряда грузинских и семитских языков, которую он начал культивировать. Он поставил себе задачу – доказать великое мировое прошлое народов Кавказа. В результате чего и родилась пресловутая яфитическая теория.
Согласно Библии, Яфет (Иафет) был одним из сыновей праотца Ноя, потомство которого имело отношение к Кавказу. Еще на университетской скамье Марр изобрел термин яфетические языки сначала для обозначения родственности грузинского, сванского, мегрельского и чанского языков с семитскими и хамитскими (от Сима и Хама – других сыновей Ноя, потомки которых после расселения дали, согласно Марру, родственные языковые семьи). А затем к яфетической семье он начал привлекать все древние мертвые языки Средиземноморского бассейна и Передней Азии и некоторые редкие живые языки – по принципу, как он сам говорил, «что плохо лежит».
Во «Вступительной речи к курсу общего учения о языке», Н. Я. Марр продекларировал, что «не могу я рассчитывать и на знакомство с положением или учением о четырех элементах, т. е. с тем, что все слова всех языков, поскольку они являются продуктом одного творческого процесса, состоят всего-навсего из четырех элементов, <…> называвшихся нами же племенными словами SAL, BER, YON, ROS – основа формального палеонтологического анализа каждого слова». К сожалению, мы уже никогда не узнаем, почему «шаман науки», как прозвали его позднее коллеги, выбрал именно эти «племенные слова» за основу всех языков, не пожелав ознакомить своих последователей с истоками удивительной теории. За что и подвергся жесточайшей критике со стороны оппонентов – советских ученых, которые поначалу вторили ему, особенно не вникая в ее смысл, но затем «отвели души» охаивая его учение, когда Сталиным была дана соответствующая команда.
Кстати, интерес к «странному» учению Н. Я. Марра не исчез, в последние годы можно даже говорить о его возрождении. Так, в августе 1993 года проходила конференция по истории языкознания в Джорджтаунском университете (США), где прозвучал специальный доклад, посвященный палеонтологическим (палеонтология – от греч. palaios – древний, ontos – сущее, logos – учение) идеям Марра, где, в частности, разбиралась именно его палеонтологическая гипотеза о четырех первичных элементах языка (sal, ber, yon, ros). Как считают ученые, действительно, разнообразные сочетания этих элементов характеризуют архаические этапы глоттогенеза (процесса становления естественного человеческого звукового языка), т. е. перехода от названных Марром «диффузных» звуков (от латинского difundo – разливаю) через фонему (единицу звукового строя языка, с помощью которой рождаются отдельные слова) к становлению соответствующих ему смысловых форм. Палеонтология речи, считают ученые, дает возможность прояснить также особенности архаического сознания, этногенеза (происхождение народов), истории культуры и др.
Говоря о возникновении первичных элементов языка А – sal, В – ber, С – yon, D – ros, Марр утверждал, что одновременно они «представляют собой не что иное, как племенные названия», при вхождении в состав которых «без изменения или с некоторым позднейшим перерождением» появляется возможность объяснить смысл их названий, например: сар-мат – сал (А), и-бер – бер (В), ион-яне – ион (С), эт-руски – рос или рош (D).
Исходя из теории Марра о происхождении языка и племенных названий, перед самым началом гонений на его учение, в 1947 году, на свою беду попытался объяснить происхождение коми-пермяцкого народа в своей интереснейшей книге никому не известный географ Н. И. Шишкин, о нем упоминалось выше. И сразу же попал под огонь сильнейшей критики именитых советских ученых-историков, этнографов и лингвистов. Характерной для того времени была статья известного ученого Н. Н. Чебоксарова, в которой он старался отречься от учения Марра, заодно топя малоизвестных коллег, в том числе и этого очень талантливого, судя по его книге, молодого ученого Н. И. Шишкина. Тогда шли на все, чтобы спасти не только свою научную карьеру, но и свободу, а иногда – жизнь: сталинские времена были суровыми. Так вот, именитый ученый заклеймил молодого коллегу за то, что тот посмел применить в своей книге «идеалистический четырехэлементный анализ Н. Я. Марра в вопросах происхождения народов угро-финской языковой группы», хотя сам в предыдущие годы, используя его выводы, фактически сделал на этом научную карьеру. В чем же была «вина» «без вины виноватого» молодого географа?
А в том, что Н. И. Шишкин попытался нестандартно объяснить происхождение термина парма, как называли в этих местах «возвышенное облесенное елью место». Перед этим ученый привел слова Н. Я. Марра о языке древнейшего человека: «Когда хотели сказать «круг», «свод», «арка», «шар», – они говорили «небо». С другой стороны, «небо» и «гору», также «голову», обозначали одним и тем же словом. «Небо» же служило названием племенного божества, так называемого тотема… Как «небо» и его части, так и «тело» и его части назывались одним и тем же словом, и так как у каждого первобытного племени, собственно первичной хозяйственной группировки, был свой тотем, свой «бог», свое «небо» по названию своего объединения, то по названию своего же объединения у каждой первичной хозяйственной группировки, скажем «первобытного племени», было свое слово для «человека», для «тела» и для его частей». На основании данной цитаты Н. И. Шишкин сделал интересный, но далеко не бесспорный вывод, что в первоначальном виде слово парма означало на различных путях развития народов коми абсолютно разные понятия: то название племени, то «возвышенное облесенное место», то название страны, города.
Слово парма буквально можно перевести, правильно считал ученый, как земля (ма или маа) племени пер. А слово пер, как пережиток древнего племенного названия жителей Печоры, со всевозможными вариантами его огласовки (пар, пор, бер, в"oр), позже отразилось в топонимике края. Им названы не только возвышенности (пармы), но и реки (Печора, Подчерма, Пера, Воркута и др.), лес (в"oр, парма) и т. п. Даже христианский нагрудный крест на коми языке, подметил исследователь, именуется перной – названием талисмана племени пер, хотя крест, как известно, является древним солярным знаком солнца. Вероятно, и в упоминаемой в начальных летописях Печоре следует подразумевать племя, этноним которого в древности выражался словом пер. К сожалению, он, также как и Марр, не объяснил, а что же означало слово пер – название какого тотемного божества?
Ко времени составления первых Новгородских летописей племенное имя пер, доказывал Н. И. Шишкин, очевидно уже слилось с другим этнографическим термином емь, носители которого прибыли в Вычегодски-Печорский край с нижней Вычегды, ибо в летописях преобладает именно форма перемь, как выражение слияния двух племен с разными этническими названиями – пер и емь. Консолидация этих племен дало новое этническое образование с новым названием перемь, считал ученый. Мы, конечно, не спешили бы с такими выводами. Однако солидарны с ним, что именно с тех пор печора как летописное название народа исчезает, но если и упоминается, то в географическом смысле слова. За Вычегодским краем окончательно утверждается усеченная форма перемь – Пермь, а за жителями его – пермяне. Позднее оно в виде пермяков переносится на жителей Верхней Камы, главный город которых долгое время также назывался Пермью Великой (г. Чердынь), заключил ученый.