Библиотекарша: роман с жизнью и смертью
Шрифт:
Потом в каких то областных литературных сборниках стала появляться. Связи с областной писательской организацией пошли. Там, слава Богу, во главе стоял поэт – фронтовик Аполлон Столетов. Очень мне помогал всяко. Тогда ведь члены Союза писателей СССР – это элита, белая кость, аристократы духа для нашей глуши. Можно нигде не работать и жить припеваючи, даже мало печатаясь. Все уважают, помогают, ценят, а государство содержит… Красота!
Мне до них было как до луны. А чтоб в Союз вступить – надо сборник стихов издать. Это как в игольное ушко верблюду пролезти. Ох, сколько я пыталась?! Ничего не получилось. Атмосфера то у нас в России с 1950-х годов до 1980-х была стихолюбивая.
Так что жизнь в областном центре для поэтов лилась веселая, но я то жила от этого далеко – на задворках. Это как где то у нас в доме на улице идет гулянка, пирует свадьба; а на другой стороне улицы стоит девчонка-нищенка и глядит равнодушно, без зависти на эту гульбу и о чем то своем думает. Вот так и я! Чувствовала, что и в нашей деревне поэзия то через меня течет. Уж какая ни на есть жила.. А моя! И свой кураж и мечта у меня всегда были в наличии. О том и стихи.
Старомодны мои стихи,
Устарели мои сужденья,
И невинны мои грехи,
И незыблемы убежденья.
Заниматься я не спешу
Аэробикой стихотворной.
И канонов не сокрушу,
Но тропинкой иду неторной.
Вновь у кромки прибоя бьюсь
Необъятного океана…
И строкою в него вольюсь,
И взметнусь, и волною встану.
1985
Веры то в себя, конечно, во мне дополна. Реализовалась на полную катушку. Оттачиваться только не об кого было. Пустыня, конечно, вокруг стихотворная. Но это и хорошо! Ни под кого не подлаживалась. Себя блюла и сохранила. Как ведь раньше святые отцы-пустынники в полном одиночестве дух пестовали и свою звезду находили – путь к Богу. Вот так, наверное, и я. А хочется порой признания! Ой как хочется хоть какого то отклика! Ведь есть же своя прелесть в недалекости, чистоте и естественности простой жизни.
Гляжу на некоторые свои старые стихи, дурра старая, и умиляюсь. Прямо слезы по щекам текут. Наверное, нарциссизм. Но как без него?
Наивные стихи далеких лет…
Они так беззащитны, неумелы.
Ни откровений, ни открытий нет,
А чувства так чисты и так несмелы.
Из клетки крепко стиснутой души
Стихи рвались мучительно на волю.
Нет, нет! Я не смогла их задушить;
Рожденных из любви, тоски и боли.
И я взмывала с ними в высоту –
И за спиною вырастали крылья.
Я познавала мир и красоту –
И счастье тех, кого плакал от бессилья!
Забытые стихи далеких лет…
К ним прикасаться страшно и опасно.
Молчит душа – ни отзвука в ответ.
Лежат стихи – наивны и прекрасны.
24 ноября 1978
И больше ничего в жизни у меня нет! По большому счету…
Письмо 2. Как приходят стихи?
Жизнь стихотворца немыслима без обнародования стихов. Хоть где: в районной газетке, сборнике молодых, стенгазете или на дне рождения подруги… Да, хоть в соседней пивной, если ты вдумчиво пьющий годами алкоголик. Если о твоих стихах не знают, они мертвы. Им нужно дыхание чужих людей, чтобы родиться по-настоящему. Это ведь как у художников. Пишет – пишет он свои картины. Но в мастерской они спят. А расцветают (и с неожиданной стороны) они только на выставке, когда кругом все галдят… Если даже мимоходом глянут, булькнут что то невнятное или как то обругают завистники – им это все полезно. Тогда то жизнь в холсты войдет, они распустятся как розы в сезон в глазах и умах непонимающей публики.
Потом, понятно, большинство холстов снова засыпают или даже умирают. Но изредка кое какие взмывают в высоту как ракеты. Что то в человеческих умах и душах лет через 10, 20 или 100 повернется – и они срезонируют. Этого, правда, не предсказать. Никому, никогда, нигде.
Со стихами так редко. Но какую-то интуицию к чужим стихам поты порой вырабатывают. Нашла сейчас в пуке бумаг рецензии на свои детские и прочие стихи из разных редакций и издательств. Забавно! Вот первая рецензия из журнала «Пионер», куда я письмо послала в 9-м классе. В далеком 1948 году. Все верно написала литконсультант Юлия Н. Умно, тактично и тонко. Со всем согласна и сейчас. Вот текст письма.
«Дорогая Аня! Я прочла присланные вами стихи и постараюсь выполнить вашу просьбу: указать какие в них недостатки. Оба стихотворения написаны довольно гладко и литературно правильно. Мысли, выраженные в этих стихах – бесспорны, но… оба стихотворения скучноваты. Объясняется это тем, что в них нет не только ни одной своей (хотя бы незначительной), но и ни одного своего свежего образа или эпитета. А ведь стихи – если они хороши – должны взволновать читателя, западать ему в душу, в память. Это возможно лишь в том случае, если поэт по своему ярко и взволнованно покажет читателю, хотя бы один какой- нибудь уголок жизни или живые, человеческие чувства. Перепевая общеизвестное, этого не добьешься, а ваши стихи перепевы чужого.
Причина вашей неудачи отчасти в том, что вы взялись за очень большие, очень широкие и очень общие темы. Рассказать о них по настоящему – под силу только сложившемуся поэту, а не девочке – девятикласснице. Есть ли у вас стихи на тему того, что вас окружает? Стихи, в которых есть непосредственные ваши наблюдения и переживания? Если есть – пришлите – мы поговорим о них подробнее… Человек, пишущий стихи должен развивать у себя наблюдательность, умение видеть особенность, отличительные свойства явлений и людей. Тогда в стихах – появятся краски, запахи, живая жизнь; и они не будут казаться зарифмованной газетной статьей.
Подумайте об этом. Не бойтесь писать негладко, коряво… Шероховатости со временем исправятся. А привычка к шаблону, к «накатанным» путям – исправляется с большим трудом. Не задавайтесь также вопросом – «продолжать писать или нет». Умение наблюдать и излагать свои мысли – полезно во всякой специальности и пригодится вам вне зависимости от того станете вы или не станете «настоящим» поэтом. Присылайте ваши другие стихи. С приветом Юлия Н.»
Если бы когда-нибудь встретила эту умницу Юлию – так бы и расцеловала! Прочитала это и вспомнила старую школу тех лет, тепло живой жизни. Какие все же люди добрые, ласковые и отзывчивые были! И это после войны! А с детьми – любо-дорого работалось! Особенно сельскими! В них какая то внутренняя глубина души порой жила. Не во всех, понятно, но во многих.
Я ведь больше 20 лет кружок школьный по русской поэзии вела. Самых умненьких привечала, развивала. Они ко мне и домой захаживали – в мою коммуналку. Даже студентами письма писали, заезжали. Некоторые на всю жизнь друзьями остались. Это все грело. А главное, дело то без натуги шло, своим ходом – само собой.
А те пять лет, что после института учителем работала? Ой как это было здорово! Зоопарк в хорошем смысле слова. Вот на излете моей учительской карьеры и родилось стихотворение «Первышата» – лучшее мое про школу вообще. Ей Богу, все так и было! Своими глазами видела. Пусть говорят, что сцены из жизни в стихи нельзя вставлять – ерунда будет. У меня только так и получается.