Биение сердца
Шрифт:
– Нет. – не думая, с насмешкой пробормотала Мина ему в грудь, вызвав прилив мурашек.
– Ладно, но я всё равно спрошу. Твоя прическа… ты так постриглась, потому что мне так больше всего нравилось?
Молодой человек затаил дыхание в предвкушении ответа. Ему хотелось услышать подтверждение. Он тайно, а для себя открыто, мечтал добиться признания того, что он всё ещё любим. Потому что он сам всё ещё любит, и если теперь это безответно, то он сойдет с ума! Это добьёт его, ведь оборвавшаяся в реальности, нить любви вытянет всё светлое и волшебное и из прошлого, в котором не останется, по чему вздыхать и во что верить.
–
– Ты не могла бы мне разонравиться любой. – с готовностью заверил певец, успокоенный тем, что и требовала его душа. – Но я очень рад, что ты сохранила эту прическу. Я рад, что ты думала о возможности новой встречи.
– А ты нет?
– Я? – хохотнув, Хонки стал правдив. – Я не раз специально бродил по тем местам, где мог бы тебя встретить. Надеялся, что случайно столкнемся. Иногда просиживал в наших кафе по два-три часа, представлял, что ты войдешь.
– И что бы ты сделал? – Мина приподнялась и направила лицо к нему. – Неужели то же самое, что сегодня?
– Не знаю. – он погладил её по щеке, положив вторую руку на её голое острое плечо. – Я боялся, что увижу тебя не одну. В итоге, почти так и получается…
– Не будем об этом. – повторила она свою фразу. Приближалось утро, а они так и не завели беседы о том, должна ли во что-то вылиться эта ночь или нет? Будь это просто секс, наверное, можно было и не обсуждать. Но это было занятие любовью. Любовью, черт возьми, а разве ей раскидываются?
– Мина, если я позвоню тебе, ты согласишься встретиться со мной снова?
– Точно так же? – уточнила она, выдав голосом то, что её не прельстит ошиваться по гостиницам в поисках удовлетворения физиологических потребностей.
– Нет, не обязательно. Мы можем пойти в парк, или посидеть в ресторане, или отправиться в кино, к нам в общагу, куда угодно! – Хонки сделал паузу, пытаясь сочинить ещё что-то, но ничего не сорвал слету из воображаемых развлечений, поэтому вернулся к вопросу. – Ты согласишься?
– Ты же знаешь, что я не свободна, и…
– Мина, мне всё равно. – получилось немного не то, наверное, что хотела бы услышать девушка. Хонки сжал пальцы на её хрупком плече и с твердостью вымолвил: - Нет, мне не всё равно в том смысле, что я не хочу тебя делить с кем-то. Я бы хотел, чтобы ты рассталась с ним. Я хочу, чтобы мы были вместе. Но если ты решишь по-другому, то…
– То что? – подтолкнула его Мина.
– То я не думаю, что так просто сдамся. – хмыкнул он. – Я хочу тебя обратно. Пожалуйста, не отвергай сразу эту возможность, скажи, что надежда есть, и этот час не закончится очередными годами расставания. Прошу, Мина!
– Позвони, для начала. – улыбнулась она, но оттенка её улыбки в темноте номера не было видно. Грустно-осеннего оттенка безверия. – Изменился ли ты за то время, что мы не виделись? Не знаю. В тебе половина того Хонки, которого я полюбила, и половина того, из-за которого я разлюбила его. Хотелось бы понять, кто из них окажется победителем над твоей переменчивой и капризной натурой?
– Я позвоню хоть сегодня же вечером! – окрыленный тем, что не последовало прямого отказа, Хонки с опаской отвернулся на другой бок от окна, за которым светлел предрассветный туманный октябрь даже сквозь занавесь. – Если ты, как и я, хочешь вернуть
– Хонки, вернуть что-либо невозможно, - поцеловала она его в щеку. – Былое всегда остается былым. Не надо гнаться за неисполнимым. Ничего нельзя повторить.
– Ты права, да. Но ведь можно попытаться сделать ещё лучше?
– Попробуй. – вылезая из-под одеяла, отстранилась Мина. – Разве ты не Хонгстар, который всего добивается?
Переполняемый энтузиазмом, вокалист островитян даже не сразу смог пойти из гостиницы к себе. Не удавшаяся попытка уговорить Мину задержаться хотя бы для того, чтобы попить вместе чаю – у неё были важные дела, ей никак нельзя было опаздывать, - не сломила его. Заморосил промозглый дождь, и под эту слезливую декорацию он уселся у стеклянной стены кафе и выпил две чашки зеленого чая с жасмином, одну за другой. Что же, в самом деле, будет дальше? Если девушка даёт разрешение ухаживать за ней, то это уже полдела. Нужно просто проявить напор и настойчивость, и они будут вместе. Вместе. Ему так хотелось этого в глубине души, все эти годы, но ни верно ли заметила Мина, что он не сильно изменился? Сможет ли он, как в этот раз, в порыве от накопившихся эмоций, быть чутким, внимательным и остепенившимся? Насколько его хватит? Стоп. Хонки тряхнул головой, облизнув ложку и положив её на блюдце. Откуда эти дурацкие сомнения? Не достаточно ли уже их было? Не становилось ли ясно, как божий день, что главное, чего ему не хватало – это Мины, для того, чтобы сложить полную картину своей благополучной жизни. Но Мина слишком хороша, даже с её новоприобритенным граммом цинизма, чтобы самому оставаться таким, каким он распустил себя с их последней встречи. Она не заслуживает больше его попоек с друзьями (а готов ли он от них отказаться?), она не заслуживает одиночества по вечерам, когда он где угодно, но только не дома, она не заслуживает вертящихся вокруг него фанаток и женщин, а куда без них, ведь это составляющая жизни артиста? Сейчас, когда он пытался здраво посмотреть на ситуацию, он впервые подумал, не что нужно ему, а насколько нужен он сам Мине, он такой, какой есть? Ведь её он готов был полюбить с прежней, а то и большей силой, несмотря на всё, что с ней случилось и её ставшее, по-милому, скверно-отстраненным поведение. Нужен он ей, в вечных разъездах, со своей романтикой и мечтательностью, оживающими лишь при ней, вместо серьёзного и, возможно, рассудительного, постоянного человека рядом? Готовы ли они, теперь уже насовсем, съехаться и жить вдвоем, отвечая за себя, и друг за друга? Хонки расплатился и, всё ещё движимый желанием заполучить Мину, думал не только об этом, но и о последствиях, пытаясь представить, как станет выглядеть их обретение друг друга в этот раз?
В общежитии он застал только Джонхуна, более оживленного, чем вчера. Хотя нет, примерно настолько же, просто качество оживления в этот раз было другим. Накануне он злился и негодовал, сегодня же задорно торжествовал, из чего Хонки понял, что окончательное примирение произошло.
– Ну что, - спеша, чтобы солист не начал подкалывать его по поводу предсказуемого исхода, лидер принялся допрашивать вперед. – Секс, любовь, всё путем? Судя по тому, что ты даже не ночью вернулся – всё как надо вышло?
– Даже лучше, чем я ожидал, - улыбнулся парень. Выходя отсюда, он и не надеялся на буквальное воссоединение с девушкой, а получил в результате важную для мужчин часть отношений. Но что касалось любви… А вышло ли, как надо? Не дав перевести на себя стрелы окончательно, Хонки спросил: - Как Кеута?
– Ну… - уклончиво начал Джонхун, но потом, будучи в добром расположении духа, всё же ступил на путь прямолинейности. – Она не поменяла билет, а я успел согласиться на предложение ребят собраться в баре… пригласил и её, так что идем посидеть вместе. Хичоль и Джоуми будут, ты идешь?