Билет до станции «Счастье»
Шрифт:
Смущенная Сара отвела взгляд от Николаса и посмотрела прямо в серые глаза Леды.
– Я еще не назвала его, – ответила она, прекрасно понимая, что пожилой женщине это покажется столь же странным, как и Минне.
Вместо этого Леда расцвела так, словно ее одарили королевскими почестями.
– Мы сделаем это вместе.
Глаза у Николаса сузились, однако Сара не отвела взгляда.
– Твои комнаты готовы, – сообщила Леда. – Думаю, что мы все предусмотрели, но если что, тебе стоит только попросить.
Сара взглянула на огромную изгибающуюся мраморную
– Они наверху, – сказала Леда и затем, словно только что сообразив, прикрыла рот рукой. – О, дорогая…
– Не беспокойся, мам, – заговорил Николас – Мы с Клэр решили эту проблему с транспортировкой. Грувер, отнесешь наверх маленького и можешь быть свободен весь оставшийся день и завтра. Уверен, ты соскучился по семье.
– Спасибо вам, сэр.
Николас наклонился вперед, подождал, пока Сара обхватит его за шею, и, подхватив ее под коленями, прижал к груди и повернулся к матери.
– Видишь, мам? Все эти орехи и овощи все-таки сделали свое дело.
– Я в этом не сомневалась, – усмехнулась женщина и последовала за ними наверх, шурша юбками. Этот короткий смешок немного сгладил неловкость Сары, и она была бесконечно благодарна Николасу за то, что ему удалось заставить свою мать улыбнуться.
Сара задумалась. То, как он разговаривал с матерью, как обращался с кучером, говорило о нем гораздо больше, чем могут сказать слова. Он хороший человек. Искренний. Уважаемый и порядочный.
А она по-прежнему использует его.
Леда наняла няньку. Высокая седовласая вдова, миссис Трент, занялась ребенком, пока Николас и Леда устраивали Сару. Сара облегченно вздохнула, когда, наконец, Николас, извинившись, покинул комнату.
– Миссис Холлидей… – начала было Сара.
– Леда, пожалуйста. – Пожилая женщина накрыла одеялом здоровую правую ногу Сары и убедилась, что вторая покоится на подушке.
– Леда, я ждала возможности поговорить с вами.
– Знаю, дорогая. У нас много времени впереди. Ты станешь мне дочерью, которой у меня никогда не было. А этот молодой человек…
Леда взяла сына Сары у миссис Трент и прижала его к своей мягкой груди. Слезы ручьями потекли у нее по щекам.
– Этот молодой человек поможет мне не умереть от разрыва сердца.
При виде всего этого Сара почувствовала в груди удушливую тяжесть.
– Я не та, за кого вы меня принимаете, – выдавила она.
– Мне все равно, кто ты, – почти всхлипывая, ответила Леда. – Если бы эти последние несколько дней я не жила ожиданием встречи с тобой и ребенком, я бы не вынесла постигшего меня несчастья. Мать никогда не должна терять своего ребенка. Никогда, – горячо сказала она. – Ты мне нужна, чтобы продолжать жить. Ты и он. – С этими словами она ткнулась носом в склоненную головку мальчика, и Саре пришлось проглотить признание, которое она уже готова была сделать.
Не сейчас, не в данный момент. Она подождет. Подождет до тех пор, пока скорбь Леды хоть чуть-чуть ослабнет. К тому времени ее нога заживет, и она сможет уехать. А пока… разве
Миссис Трент ловко ухаживала за ребенком, купала и переодевала его, но никогда не возражала, если Саре хотелось сделать что-то самой. Даже наоборот – ей было приятно поделиться своим опытом и ответить на вопросы Сары.
Леда часто навещала Сару и ребенка, а Николас не появлялся уже несколько дней. Дважды вызывали тучного доктора средних лет, который сказал, что ее нога идет на поправку, но становиться на нее всем весом пока рано. Он осмотрел голову Сары, поинтересовался, хорошо ли кушает малыш, осмотрел его и пожелал ей хорошего дня.
Сара с сыном спали, ели, набирались сил. Чувствуя заботу и любовь Леды, Саре уже не казалось, что она одинока, но только до тех пор, пока она не вспоминала, что эта добрая женщина принимает ее за другую. Свою тайну Сара так до сих пор никому и не раскрыла. Это была тяжелая ноша, которая мучила ее каждый день и каждую ночь.
Однажды поздно вечером после чая Леда появилась у нее в апартаментах.
– Я подумала, мы могли бы решить сегодня, – с надеждой в голосе сказала женщина.
– Что решить, миссис Холлидей?
– Леда, пожалуйста. Как назвать ребенка, разумеется.
– Ах да, конечно.
– Скажи, вы со Стефаном думали о каких-либо именах? Возможно, имя твоего отца?
Сара не знала имени отца Клэр, поэтому ей пришлось отвергнуть эту идею. Она покачала головой.
– Мне нравится Томас. Или Виктор. Питер тоже ничего. А у вас есть какие-нибудь предпочтения? – спросила Сара, прекрасно понимая, что должны быть.
Леда поставила чашку на блюдце и вытерла губы льняной салфеткой.
– Моего отца звали Горацио. А отца Стефана – Темплтон.
Сара очень надеялась, что у Леды есть родственники с более приемлемыми именами.
– Мой дед был Вильямом…
– Вильям – отличное имя, – быстро перебила ее Сара.
– Тебе нравится?
– Да, очень.
– Ему нужно еще и второе имя, – напомнила Леда.
Сара неохотно кивнула.
– Как насчет Стефана?
Сара вспомнила о великодушном молодом человеке, который подобрал ее под дождем, уступил ей на ночь свою постель. Если бы он ехал в своем купе, то, возможно, сейчас был бы жив.
– Думаю, Стефан – самое подходящее имя.
Леда, как ребенок, восторженно захлопала в ладоши.
– Вильям Стефан Холлидей! Разве не великолепное имя!
Чувство вины, противное, как холодный бостонский туман, захлестнуло Сару. И при виде искреннего счастья, озарившего лицо Леды, она не нашла в себе сил огорчить ее.
– Сегодня вечером Николас отвезет тебя на ужин, – сказала Леда, вставая. – Тогда мы и сообщим ему. – С этими словами она вышла из комнаты.
Сара направила колеса своего кресла к алькову, где под ярко раскрашенным потолком стояла купленная Ледой резная железная кроватка. Она коснулась пушистых волос сына и ласково похлопала его по попке, укутанной фланелевыми пеленками.