Билет на ковер-вертолет
Шрифт:
Галкина расстроилась. Вдобавок ко всему у нее сильно заболела спина — слишком длинный позвоночник, лишенный крепкой мышечной поддержки, выкручивало в разные стороны. Наконец мать нашла хорошего массажиста, причем по соседству, и позвала того к Анечке.
На первом же сеансе Антон Макаркин сделал пациентке очень больно, девушка зарыдала в голос. Доктор попытался ее утешить:
— Понимаю, неприятно, но иначе толку не будет. Придется потерпеть, зато потом забудешь про грыжу.
Однако с Анечкой случилась натуральная истерика. Захлебываясь слезами, она вдруг рассказала симпатичному врачу
— Еще год мне остался, два, три… хорошо — четыре, — хлюпала носом Аня. — Но это предел! А дальше? Куда деваться? Стоять в магазине и торговать платьями? Демонстрировать их в бутиках тем, кому по жизни повезло?
— Замуж иди, — улыбнулся Антон, — ты легко найдешь жениха.
— Вокруг одни гомики, — еще громче зарыдала Аня. — Где нормального мужика взять? Визажисты, парикмахеры… Ну, ни одного натурала!
— Вас же небось на тусовки зовут, — предположил врач, — там поищи. Мужчин много!
Аня вытерла кулаком глаза.
— Ага! На потрахаться охотников армия стоит, но в ЗАГС никто не торопится.
Макаркин кивнул:
— Понимаю. Что ж, остается тебе лишь один путь: добиваться в жизни успеха самой. Стань обеспеченной, знаменитой, вот тут женихи толпой принесутся.
Галкина опять заплакала.
— Издеваетесь, да? Как мне богачкой заделаться?
— Денег заработай.
— Я всего-то и умею, что по «языку» ходить. Во всем мире моделям миллионы платят, а у нас три копейки! — взвыла Аня.
— Во всем мире тоже по-разному, — трезво ответил Антон. — Ладно, могу помочь. Одевайся, пошли!
— Куда? — всхлипнула Аня.
— К моей жене, — пояснил Макаркин. — Она в клинике работает, давно ищет такую девушку, как ты.
Аня захлопала ресницами.
— Денег хочешь? — усмехнулся Макаркин.
Моделька закивала.
— Тогда шевелись, — велел массажист.
Работа, которую предложила Лиза, оказалась не такой уж и простой. Макаркина была медсестрой в клинике пластической хирургии. Чем больше женщин решалось на глобальные операции, тем ощутимей был заработок Лизы. Но, во-первых, конкуренция на рынке устранения морщин сейчас огромна, а во-вторых, тетки, вроде бы уже собравшиеся сделать липосакцию, круговую подтяжку или вшить имплантаты, сразу не соглашались на хирургическое вмешательство. Потенциальные клиентки, побеседовав с врачом, уходили из кабинета, обронив обтекаемую фразу:
— Хорошо, я подумаю, а потом позвоню.
Дамы колебались, каждая хотела получить максимально чудесный вид при минимальных затратах. Следовало убедить женщин, что клиника под названием «АКТ» [3] — лучшая из лучших, а цены в ней — ниже некуда.
Поэтому в «АКТ» существовали волонтеры — несколько женщин разного возраста, в задачу которых входило одурманивание колеблющихся. Аня стала такой единицей, а работала она в паре с Лизой Макаркиной.
Врач беседовал с клиенткой, Лиза внимательно изучала бумаги дамы, потом звонила Галкиной и давала ей «наводку»:
3
Название выдумано,
— Двадцать пять лет. Хочет вшить силикон, надеется женить на себе любовника, у которого уже есть супруга.
Далее наступал бенефис Ани. Ей следовало под благовидным предлогом познакомиться с клиенткой, изобразить из себя бывшую пациентку и сказать:
— Я вот поставила себе третий размер, смотрите, какая теперь грудь красивая. Просто смешно! Два года прожила с мужиком, он между мной и женой бегал, а стоило имплантаты вшить, тут же развелся и мне обручальное кольцо принес.
Анечка, естественно, догола не раздевалась, обтягивала свитерком накладные поролоновые прелести и выглядела самым шикарным образом.
Для пущей убедительности в распоряжении Ани имелись жуткие фото, «улучшенные» при помощи фотошопа и грима. На одной карточке у Галкиной был уродливо-кривой нос, на другой слишком тонкие, маленькие губы, на третьей отвислые щеки и второй подбородок, на четвертой не грудь, а ушки спаниеля… В общем, беда на любой вкус. Обычно ловкого использования в разговоре полученной от Лизы Макаркиной информации, а в крайнем случае показа фото с лихвой хватало для убеждения клиентки.
Аня явно обладала недюжинными актерскими способностями. Никто из разговаривавших с ней женщин не заметил подставы, Галкина вызывала доверие. Все видели в ней милую девушку, страшно благодарную врачам клиники за обретенную красоту и желающую теперь на весь свет раструбить о замечательных специалистах.
С каждой клиентки, сделавшей операцию, Аня получала неплохие деньги — пять процентов от общей суммы чека. Лиза «откусывала» десять. То есть если клиентка относила вечером три тысячи долларов в кассу, то утром в лапки Ани падало сто пятьдесят американских рублей, а Лиза огребала триста.
Конечно, месяц на месяц не приходился, но заработок, если высчитать средний, получался очень хороший.
— Могу устроить тебя на такое же место, — завершила рассказ Аня.
Маша с сомнением покосилась на подругу:
— Не очень-то я умею людей обдуривать… К тому же у меня есть работа.
— Но вечер-то у тебя свободный! — стала убеждать ее Аня. — «АКТ» круглосуточно работает, самый наплыв после восьми вечера и в выходные. И никто никого не обдуривает, врачи у нас — золотые руки.
— Зачем тогда нужны «зазывалы»?
— Так конкуренция какая! — воскликнула Аня. — Все почти на одном уровне работают, вот и сражаются за пациентов.
Маша заколебалась.
— Ты только попробуй, — искушала Аня. — Не получится — уйдешь. Чего теряешь-то? Знаешь, за сколько я на шубку накопила? Три недели всего побегала!
Левкина ахнула и воскликнула:
— Хорошо!
— Чудесненько, — засуетилась Аня, — можем начинать.
И снова, как в случае с диктантом, получилось не так, как рассчитывала Маша. Правда, на сей раз обошлось без чужих смертей, просто платили Левкиной меньше, чем она ожидала. Деньги для Маши Лиза передавала Ане. Сначала Маша была в восторге, она приоделась, набрала денег на шикарную сумку, но потом «зарплата» стала меньше, меньше, меньше…
Через несколько месяцев вполне успешной «службы» Маша возмутилась: