Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья

Варшавский Сергей Петрович

Едва прибыв сегодня на службу он вызвал в кабинет Старцева и Егорова. Оба расположились на стульях перед широким рабочим столом.

– А вы чего это такие помятые, товарищи?
– спросил комиссар вдруг остановившись перед ними.

– Домой попасть не удалось Александр Михайлович, сначала задержались обсуждая дневной встречу с Дубининым, после вашего звонка помчались осматривать труп и место убийства, - ответил Старцев.

Урусов покачал головой и произнёс:

– Все таки надо находить время для отдыха Иван Харитонович. После целых суток, проведённых на ногах,

голова перестаёт соображать должным образом. Это я по себе знаю, - он возобновил ходьбу по дорожке. – Итак, что скажете?

– На моём предположении тяжело в такое поверить, - как бы нехотя проговорил Егоров.

– Да, тяжело, отвратительно, больно, - сказал Урусов.
– Другими словами описать предательство трудно.

– Я ручаюсь головой за каждого сотрудника моей группы, - твёрдо проговорил Старцев.
– Все коммунисты, многие воевали, имеют ранения и ордена. Да если бы я только заметил за кем-то из них шашни с бандитами, сам в порошок и стёр бы, клянусь.

– Охотно верю Иван Харитонович. Да только враг наш очень хитёр и коварен. Ты бывший разведчик, не хуже меня это знаешь. Версий у последнего убийства всего три. Первая - случайное совпадение, грабители вышли вечером на очередную охоту и тут им подвернулся Дубинин. Что кстати у него взяли преступники?

– Часы и бумажник, в нём предположительно лежала чуть более ста рублей.

– Вот видите, не зря уголовники потрудились, неплохой улов по нынешним временам. Так что же, оставляем для разработки эту версию?

Старцев отрицательно мотнул головой, а Егоров поморщился.

– Правильно, - продолжал комиссар.
– Мне она тоже представляется полным бредом, а вот две другие версии вполне заслуживают самого пристального внимания. Это предательство кого-то из сотрудников, либо слежка, организованная бандой за вашей группой.

На этот чрезвычайно важный разговор Урусов вызвал Старцева и Егорова, которым безраздельно доверял - с первым он был знаком более двух лет, второго знал ещё дольше. Год назад, когда решался вопрос кого назначить старшим оперативной группы, рассматривались кандидатуры этих двух офицеров.

– Слежка?
– переспросил Иван.

– Именно! Направляясь вчера на встречу с Дубинным, вы не заметили поблизости подозрительных людей? Никто позади вас не крутился?

Старцев с Егоровым переглянулись.

– Нет, - ответил Василий и пожал плечами.
– Не заметили.

– Или просто не обращали на это внимание?

Иван виновато потупился и признался:

– Мы были заняты обсуждением Дубинина Александр Михайлович, и не смотрели по сторонам.

– Это плохо, сыщику не пристало терять бдительность, он должен всегда оставаться профессионалом, - Урусов остановился посреди огромного кабинета, посмотрел на большие настенные часы и заторопился.
– Решим так товарищи, чтобы исключить неприятное предположение о предательстве мы должны получить подтверждение о бандитской слежки. Вы берёте за основу эту версию и все последующие ходы следствия рассчитываете исходя из неё. Всё, за работу. Вечером жду очередной доклад.

Старцеву было известно по меньшей мере о семи случаях,

когда Хирург с подельниками в качестве первого и последнего предупреждения отсекал кому-то часть указательного пальца. Одним из таких вот невезучих людей оказался когда-то Николай Николаевич Дубинин. Два аналогичных происшествия произошли во время гастролей банды в Туле и Серпухове, четыре оставшихся пришлись на Подольск - родной город для главаря банды.

План дальнейших действий созрел в голове Ивана пока он вместе с заместителем спускался по лестнице на свой этаж.

– Так братцы, есть срочное дело. Заканчиваем гонять чаи и все дружно за работу, - проговорил он, появившись в кабинете.

– А что делать то будем?
– тут же осведомился Бойко.

– Необходимо добыть сведения обо всех людях, пострадавших от банды Хирурга. Значит из семерых отнимаем Дубинина и Точилина - их уже точно нет на этом свете. Остаются пятеро. По одному делу в Туле в Серпухове и ещё трое в Подольске.

– А что по ним нужно конкретно?

– Все, но самое главное – адреса, по которым они обитают на сегодняшний день. Если вообще живы конечно. Етим сегодня занимаются все, кроме меня и Егорова.

– Понятно, сделаем.

– А мы куда?
– не громко поинтересовался Егоров.

– А нам Вася, придётся заменить Дубинина.

– В каком смысле?

– В прямом. Он в десять утра должен был встретиться с нашим художником. Ты забыл об этом?

– С Карповым?

Так точно! Попробуем передать ему описание Хирурга со слов покойного Николая Николаевича, вдруг у него получится нарисовать портрет.

– Ну тогда не будем терять время и приступим. Присаживайтесь, только не напротив, а рядом - мне так удобнее. Понимаете ли, надо чтобы пространство передо мной было свободным от других образов.

Старцев сел по левую сторону от художника, Егоров по правую. Карпов положил перед собой несколько чистых листов плотной бумаги и пяток хорошо заточенных карандашей различной мягкости.

– Ну-с, начнём. Я буду задавать вопросы, а вы постарайтесь отвечать на них как можно точнее. Уловили?
– проговорил он.

– Да пока всё просто Наум Лазаревич, мы готовы.

– Все сначала так говорят, - проворчал Карпов, водрузил на нос очки в тонкой проволочной оправе и смотрел на свет острый грифель.
– Чтобы получить портретное сходство нам придётся повозиться. Итак, первые мои вопросы могут показаться вам странными, но тем не менее. Каков возраст этого негодяя?

– В тридцать восьмом Дубинин посчитал его тридцатилетнем, значит сейчас ему примерно тридцать семь.

– Рост?

Старцев беспомощно посмотрел на Егорова, тот почесал затылок и предположил:

– Кажется, Дубинин говорил, что выше среднего.

– Выше среднего роста, это означает от метр а семидесяти пяти до метра девяносто, - задумчиво протянул художник. – Хорошо, поехали дальше - что можете сказать о фигуре?

Тут уж Старцев не сплоховал.

– Худощав, лёгок, чрезвычайно подвижен, - выпалил он запомнившиеся характеристики.
– Весь на шарнирах - именно так выразился Дубинин.