Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья

Варшавский Сергей Петрович

– Да как же это… – он с трудом выговорил, закашлялся. Подскочила Лида со стаканом воды. Он забрал стакан, забыв поблагодарить, жадно выпил до дна.

– Не беспокойтесь, больше в обморок не упаду…

– То есть вы не знали?

– Понятия не имел… Ума не приложу, почему она не сказала… Мы хотели заводить детей, но позднее. Но раз такое дело…

– Простите за вопрос, Анна от вас была беременна?

– А от кого же еще? – он уставился с непониманием. Потом включилось что-то в голове, лицо потемнело. – Подождите, вы спрашиваете про какого-то Светличного, потом про то, от меня ли была беременна Анна… Может, хватит говорить

экивоками? Можете сообщить что-то конкретное? Хотите сказать, что моя супруга забеременела от этого Светличного и я ее за это убил?

– Ни в коем случае, Вадим Александрович. Вы представляетесь нам благоразумным человеком.

– Еще каким, – с горечью процедил Лучинский. – Случись такое, я бы убил не Анну, а этого вашего Светличного… Полный бред, товарищи милиционеры, у моей жены не было романов на стороне, ей просто незачем было их заводить. Да, мы ссорились, иногда кричали друг на друга, но быстро мирились, жили душа в душу, строили планы на будущее. Я понимаю, что вы должны проверить все версии, но эта… уж больно завиральная, извините…

– Пожалуй, Вадим Александрович. Мы вас больше не задерживаем. Еще раз примите соболезнования.

– Хорошо… Когда мне выдадут тело?

– От нас это не зависит, простите. Медики сообщат, и мы с вами свяжемся.

Лучинский вышел. Варламов перехватил взгляд Острового, мотнул головой. Михаил не стал изображать бестолкового, покинул отдел. Вернулся он минут через пятнадцать, когда в помещении царило гробовое молчание.

– Не похоже, что работал на публику, товарищ майор. Фигурант растерян и подавлен. Зря вы ему нарисовали рога, которых, возможно, и не было. Но дело ваше. Шел словно пьяный. На улице от автомата пытался добиться газировки с сиропом, два раза трехкопеечные монеты бросил. Потом на копеечные перешел, хотя перед носом висела табличка «Автомат не работает». Дорогу переходил, чуть под машину не попал, получил порцию матюгов. Сел в свою «Ладу», просидел в ней минут десять – я уж думал, скончался там. Потом как рванет с места – «Москвич» рядом проезжал, водитель так перепугался, что на встречку вылетел. Хорошо, там не было никого…

– Он не врал, – мрачно констатировал Алексей. – Про беременность жены Лучинский не знал, как и о существовании Светличного.

– Не врал, – согласилась Лида. – Вы, мужики, когда врете, все у вас на физиономиях написано.

– Даже жалко мужика, – признался Шабанов, – бабы мутят, а мужьям достается.

– А ничего, что бабу убили? – вступилась за потерпевшую Лида.

– Так, может, и не убили бы, если бы не мутила, – не унимался Денис.

– Ну все, хватит, – отрезал Варламов. – Версию проверили – версия не подтвердилась. Во всяком случае, с кавалерийского наскока. Не тем путем идем, товарищи. Будем следовать рекомендациям Разина, – Варламов иронично глянул на подчиненного. – Он считает, что всех потерпевших что-то объединяет, и, пожалуй, я с ним соглашусь. На сегодня достаточно. Надеюсь, никто не выстроил планы на выходные? Горестно сообщать, но завтра, в субботу, все выходят на работу.

Продолжались встречи с мутными персонажами. Вслед за Светличным и Лучинским на горизонте возник некий субъект, представившийся журналистом. Алексей садился в машину, когда тот вырос не пойми откуда, сунул в нос журналистское удостоверение.

– Товарищ Разин? – У него был насыщенный эмоциями голос. – Моя фамилия Парусов,

зовут Ростислав Кириллович, я являюсь специальным корреспондентом областной газеты «Молодость Сибири». Можете уделить мне пару минут?

Алексей помедлил, закрыл дверцу. Субъект был сравнительно молод, кудряв, имел нагловатую физиономию и одевался по западной моде – джинсы, кроссовки, батник со шнуровкой – явно не от фабрики ЦК Союза швейников.

– Парусов? – Алексей заглянул в удостоверение. Фамилия была смутно знакомая. – И что же вы написали такого специального, товарищ специальный корреспондент?

– Много чего, товарищ Разин, – не растерялся журналист. – Работаю в трудных условиях, там, где проявляется сила духа советского человека, преодолеваются трудности и тому подобное. Но это неважно. Наш город столкнулся с чем-то воистину страшным? Орудует безжалостный убийца – подстерегает в ночи молодых женщин, надругается над ними и убивает…

– Минуточку, – перебил Алексей. – Вас интересуют героические будни безжалостного убийцы?

– Отнюдь, – засмеялся журналист, – меня интересует, что собирается предпринять милиция в свете этих событий.

– У вас имеются источники информации?

– А как же, – Парусов ощерился, – как и у любого уважающего себя журналиста.

В события посвящался не такой уж ограниченный круг лиц – не только майор Недорезов, испытывающий к отделу Варламова патологическую нелюбовь.

– А от меня вы что хотите, если все знаете?

– Сведения из первых рук, так сказать. Вы расследуете эти преступления, не так ли? Соглашусь на информацию в дозированном объеме. Ты – мне, я – тебе, как говорится. Глядишь, и я вам когда-нибудь пригожусь. В нашем городе орудует маньяк?

– Нет.

– Замечательно, – казалось, журналист его не слушает. – Фамилии жертв нам известны. Каким путем собирается действовать милиция? Есть ли зацепки? Когда планируете завершить работу? Будут ли еще убийства?

– Неужели напечатаешь, парень? – Алексей прищурился. – Ты не с дуба рухнул? Кто же тебе даст? Пнут под зад и вперед – с волчьим билетом. Нет у нас маньяков, нет массовых убийств, а с остатками криминала милиция борется и побеждает. Чего тебе надо, добрый человек? Ты же не рассчитывал, что я тебе все расскажу? И статейка твоя никогда не выйдет.

– А вдруг? – Субъект нисколько не смущался. Рот расплывался, но глаза каким-то образом оставались серьезными. – Вы не понимаете, Алексей Егорович, есть информация для широкого круга читателей, а есть для узкого. Пусть сегодня не напечатают – завтра, послезавтра, когда-нибудь люди обо всем узнают. Ваша фамилия не всплывет, обещаю. Так как? Предлагаю прогуляться в «ЦК» – с меня вечерние деликатесы, с вас – рассказ. Можем поговорить о вашем гонораре – но для начала я должен проконсультироваться с начальством…

Этот хлыщ был явно связан с серьезными людьми. Комитет? Боже упаси – они не станут позориться такой мелочовкой. Та же прокуратура? Озабоченные беспределом криминальные круги, которым дополнительная милицейская активность никак не нужна? Или действует по собственной инициативе? Зачем? Сбыть информацию заинтересованным лицам по сходной цене? Но не дурак же он, понимает, что ничего не получит…

Алексей вздохнул, открыл машину, стал усаживаться на водительское место.

– Алексей Егорович, не спешите, поговорите со мной! – патетично воскликнул журналист. – В конце концов, это неприлично!