Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья
Шрифт:
– Обратите внимание еще на одного человека, – вступил в дискуссию победивший похмелье Крюгер. – Беликов Тимофей Иванович, прокурор на пенсии. Опыта и знаний – выше крыши, здоровья – до черта, времени – вагон. Семьи нет, живет один. Он выглядел нездорово возбужденным, с охотой давал показания…
– Полегче, Николай Акимович, – предостерег Варламов, – а то отправишься в бухгалтерию вместе с практикантом. Беликов – заслуженный работник надзорных органов, Герой Социалистического Труда, член партии, имеет такие заслуги, какие тебе и не снились. Пережмем – такая вонь пойдет…
– Правильно, давайте искать не там, где потеряли, а там, где светлее, – съязвила Лида. – Лучинский – подходящая кандидатура. Съезжу в Бердск, наведу справки о его поездках туда-обратно.
– Не ерничай, – поморщился Варламов. – Просто не пойму, зачем Тимофею Ивановичу браться за убийства девушек.
– Мы просто чего-то не знаем, – вынесла мудрое заключение Лида.
– Разрешите? – решился Виталик. – В дачном поселке «Энтузиаст» я поговорил с гражданкой Моисеевой Галиной Сергеевной. Их дача – слева от участка Лучинских, если смотреть от берега. Галина – студентка, учится в институте водного транспорта. Мать до выхода на пенсию также работала в транспортной прокуратуре. Отца нет. Галина после занятий – а сейчас начинается сессия, идут лабораторные работы – приезжает на дачу, готовит для больной матери, возится на грядках. Отбывает, в общем, гражданскую повинность… Вчера вечером, пока не стемнело, она возилась в теплице, подвязывала помидоры, поливала из лейки…
– Научите этого человека, как правильно опрашивать свидетелей, – молитвенно простонал Варламов. – Виталик, ты вроде три года проучился?
– Она сказала, что в милицию не пойдет и никаких официальных показаний давать не будет, – не моргнув глазом, оправдался Виталик, – а со мной разговаривает только потому, что я не такой, как вы.
– А такой, как она, – хмыкнул Алексей. – Прощается, Виталик. Растешь. Лучше так, чем никак. И о чем же тебе поведала по секрету гражданка Моисеева?
– Зря смеетесь, – надулся Виталик. – Пришлось постараться, чтобы ее разговорить. Девушка боится, ведь она каждый день ходит с электрички через лес. И так страшно, а еще этот маньяк… прошу прощения. По ее словам, соседи вчера ссорились, но не сильно. Просто повздорили: Анна Семеновна крикнула что-то язвительное, Вадим Александрович резко ответил. Потом помирились, тихо стало, вместе сидели на веранде, смотрели на озеро. Лучинский уехал – на часы Галина не смотрела, но примерно в девять. Анна что-то ворчала, слоняясь по огороду, гремели доски в сарае. Общаться с соседкой не пожелала, сослалась на усталость. Галина рано легла спать. Проснулась, вышла из дома по нужде. В котором часу это было, сказать затрудняется, на часы не смотрела. Поздно было, но еще не ночь. Луна еще, помнит, светила такая… в натуральную величину. Девушка впечатлительная, мурашки побежали по коже. Ведь полная луна – это вампиры, всякая нечисть, вурдалаки… Сделала свои дела, побежала в дом. Вдруг смотрит, по соседскому огороду крадется кто-то… – практикант сделал драматическую паузу, словно хотел этим кого-то впечатлить. – А Галина только «Вия» недавно посмотрела, чуть со страха не околела. Хорошо, что дверь была рядом, юркнула в дом, заперлась. Обрела, в общем, чувство ложной безопасности… Всматривалась через занавеску, но ничего не увидела. Решила, что почудилось, пошла спать. Тут и началось самое интересное. Только засыпать начала – шорох под окном. Онемела, мурашки по коже. Вроде стоял кто-то под ее окном. Чуть умом не тронулась, рот сама себе заткнула, чтобы не закричать. В соседней комнате мама больная храпит, толку от нее? Несколько минут прошло, опять веточка под ногой хрустнула. Ну, она и всхрапнула – догадалась. Что-то простонала – как бы во сне. Еще прошло немного времени – услышала, как уходит кто-то. Но долго не могла пошевелиться. Как уснула, сама не помнит. Утром вскочила – солнечные зайчики бегают, а на озере люди и труп соседки…
– Ничего информативного, – заметил Алексей, – от чего мы могли бы оттолкнуться. Шабанов, рот закрой.
– Больница какая-то, – покачал головой Варламов, – маньяков нам уже мало, нам упырей с оборотнями подавай.
– Ну, хоть какое-то разнообразие, – сказала Лида. – Эх, Виталик, веселый ты человек, и свидетелей себе находишь таких же… А если серьезно, не вижу причины Галине сочинять – чай, не на журфаке учится… – Лида с опаской глянула на Варламова. – Такие показания, конечно, к делу не пришьешь, но для общей, так сказать, наглядности…
– И что мы имеем в сухом остатке? – проворчал Варламов.
– А в сухом остатке мы имеем следующее, – Алексей откашлялся. – Преступник появился, когда взошла полная луна – что не делает из него, разумеется, оборотня. Но если кому-то так интереснее, – дело хозяйское. Галина вышла не вовремя, только разозлила убийцу. Затаился на огороде Лучинских, выждал. Но действовать нахрапом не стал, пробрался к дому Моисеевых, затаился под окном. Твоей свидетельнице, Виталик,
Замок на даче Лучинских отмычкой не вскрывали, Борис Давыдович уверен. Сам замок нормальный, как в городских квартирах. Окна не повреждены, заперты изнутри на шпингалеты. Открытой оставалась только форточка. Но в нее и мартышка не пролезет. Отсюда делаем вывод, что Анна сама пустила в дом своего убийцу. Возможно, он вырубил ее с порога, связал, заткнул рот полотенцем, потащил к реке, где и приложил разводным ключом. Сохранил, так сказать, свой фирменный стиль. Жертва была одета, значит, еще не легла. Знала своего убийцу? Поэтому держим в уме товарищей Беликова и Лучинского. Но особо на них я бы не ставил. Склоняюсь к мысли, что это человек со стороны. Почему Лучинская его впустила – миллион причин. Например, забыла закрыть дверь. Напрашивается версия маньяка – молодые женщины, один почерк. Виталик, чего оживился? Думаю об этом деле и прихожу к выводу, что это не маньяк, убийца просто под него косит, чтобы обмануть милицию. Все сложнее. Про серийных убийц он слышал, но постановки слабенькие. Сексуальный мотив отсутствует, своей властью над беспомощными жертвами он не наслаждается, их страхом не питается. Словно стесняется смотреть им в глаза, убивает ударом в затылок. Что за маньяк такой непродуманный? Зачем так сложно – пробираться в дачное товарищество, где участки выделяли прокурорским и милицейским работникам? Почему именно сюда? Проще подкараулить в посадках, когда народ возвращается с электричек. Мое мнение: он убивает не абы кого, а действует целенаправленно, устраняя тех, кто стоит у него на пути или может представлять опасность. Какая опасность от учительницы средней школы, хотите спросить? Давайте разбираться.
– И что ты предлагаешь? – насупился Варламов.
– У нас один путь – искать связь между жертвами. Где-то они пересекались. Найдем эту точку во времени и пространстве – от нее и будем плясать.
Глава восьмая
Порой он ловил себя на мысли: с каждым последующим убийством все сильнее стирается из памяти предыдущее. Отступила в сумрак несчастная Даша Шмелева, подозрительные любовники – Бойчук и Людмила. Екатерина Ермолова вообще отодвигалась на задний план, про нее почти не вспоминали. Кто такие Альберт Ходасевич, бывший муж потерпевшей Павел Ермолов? Работали только по текущему делу.
Лида Белозерская съездила в Бердск, пообщалась с администратором гостиницы, в которой временно поселился Лучинский. Работница подтвердила: постоялец из 202-го номера прибыл в половине одиннадцатого или чуть раньше. С учетом расстояния до города-спутника, он вряд ли мог прикончить свою суженую. Расследование уперлось в очередной тупик. Точки пересечения жертв никак не проявлялись. Женщины заканчивали разные институты, жили в разных частях левобережья, спортом особо не занимались, один кружок не посещали.
– Несостоятельна твоя версия, Алексей Егорович, – вздыхала Лида, – не было у них ничего общего. Перехожу на сторону Виталика: преступник убивает спонтанно, ему не важно кого. А то, что залез в прокурорские кущи, – так, может, он не ищет легких путей?
Ее версию не надо было даже ломать, сама сыпалась: убийца должен был знать, что в доме молодая женщина, которая именно сегодня останется одна…
Пятница началась так же беспросветно. В голове крутилась какая-то мысль, но все время ускользала. Бушевал подполковник Сергеев: почему до сих пор нет результатов?! Сколько молодых и привлекательных женщин должно погибнуть, прежде чем опера оторвут свои задницы от стульев?!
– Зато возрастным и малосимпатичным не о чем беспокоиться, – подавленно шептала Лида.
Практиканта Виталика наедине с Сергеевым старались не оставлять – разрушения отделу были не нужны. Глядя на проблемы смежников, злорадствовал майор Недорезов – заместитель начальника отдела охраны порядка, крайне неприятный тип, скабрезно язвил:
– Ну что, соседи, вам Шерлок Холмс не требуется? Сами-то, поди, давно мозги не использовали?
Чесались кулаки, с трудом сохраняли самообладание. Практикант упорно не слезал со своего конька, бормотал о необходимости составления психологического портрета убийцы, его так называемого профиля. Варламов загрузил парня старыми уголовными делами – в основном, бытовыми – чтобы сидел и повышал свой образовательный уровень. Ведь главное в уголовном производстве – правильно составленная бумажка.