Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья
Шрифт:
– Я смотрю, у тебя гости, – заметил Вадим, заходя внутрь.
– Глодали кости, – усмехнулся в ответ Валера. – Привет, Вадим.
– Привет. Что, Смоляков со своей зазнобой теперь вместе сюда ходят?
– Тут исключение. Гришка попрощаться заходил.
– Что, все-таки…
– Да нет, – следователь улыбнулся. – Переводят его. Вот они с Идой в другой город поедут. Все-таки подсуетилась журналисточка. Действительно, подняла какие-то свои старые связи. Не только за себя похлопотала, но и за любимого мужчину.
– Ну и то хорошо. А то такие истории не всегда с хорошими последствиями бывают. Ты наверняка и сам слышал.
– Да, все хорошо, что хорошо кончается. Но это им еще повезло, действительно.
– Не говори.
– Ты по делу али как?
– И так, и эдак. Да я к Казакову, а он к прокурору ушел, сказал, минут через десять будет.
– А, ну тогда сиди тут. В коридоре скучно, а здесь и поговорить можно.
– Да, с вами, следаками, всегда есть о чем поговорить, – улыбнулся Куликов.
– Ну так, – развел руками Денисов. – Это, Вадик, наша работа, с людьми говорить. И не только.
Он встал из-за стола, подошел к окну. Куликов тоже подошел и увидел, как к стоявшей на улице Литвиновой подошел Смоляков, обнял ее, они что-то коротко сказали друг другу, потом поцеловались и пошли по улице, взявшись за руки.
– Вот оно – счастье, – заметил Валера, но безо всякого ехидства или иронии.
– Это верно. За них можно порадоваться.
– А я и радуюсь. Повезло им обоим. Да и каждый, я считаю, заслуживает своего счастья. Так что все-таки это любовь, Вадим. Точь-в-точь как у вас с Маринкой.
Старший лейтенант невольно улыбнулся:
– Хорошо, что не как у Аллы Селивановой с Димой Новичковым.
– Да там вообще не поймешь, что было. Цирк с конями, по-другому не скажешь. Или опереточная пародия. Или откровенно паршивый спектакль.
– Что там с делом-то?
С того момента, когда оперативник и следователь виделись последний раз – а это было, когда они беседовали с Иноземцевым, – прошло немного времени, но им так и не удалось толком поговорить, обсудить подробности и обменяться мнениями.
– Да скоро в суд уйдет. Алла, кстати, не слышал, что устроила?
Оперативник нахмурился:
– Слышал. Кого-то придушить пыталась, что ли. Я просто тут уезжал на несколько дней в командировку, до меня так, обрывки слухов дошли.
– И да, и нет, друг любезный. Аллочка в камере пыталась на себя руки наложить. В аккурат после следственных экспериментов.
– Ох, ё-моё. Вены, что ли, вскрыла?
– Удавиться хотела. Где-то шнурочек припрятала. Мать, скорее всего, принесла, она к ней на свиданки приходила. Но успели откачать. Так что не переживай, от правосудия не уйдет.
– Да я и не переживаю. Хотя кавалера ее, честно скажу, немного жаль. Купился на ее россказни да уговоры, теперь получит по самое не балуйся.
–
– Вот и Женька Шумов то же самое мне сказал… Слушай, а мальчишка селивановский как? Там вообще все безнадежно?
– Похоже на то, – вздохнул следователь. – Сестрица-то его неслабо молоточком ударила. Насмерть, видать, хотела. Так что если вдруг вернется в сознание и не станет психом, то это будет еще одно чудо.
– Ну да. Первым было то, что после такого удара выжил. А то был бы еще и четвертый труп.
– О чем я и говорю. Вот, Вадим, что зависть делает с людьми. У кого-то эта зависть белая, у кого-то – черная.
– А у Аллы, наверно, кровавая.
– Это точно. Позавидовала эта Алла своему младшему брату.
– А заодно и родному отцу.
– Ну, ему меньше. В основном пацану. Она сама рассказывала, что чуть с ума от злобы не сошла, когда Селиванов ей сказал, мол, ты – отрезанный ломоть, я все сыну оставлю, все для сына сделаю. А тебе, дескать, я и так алименты платил, в институт поступить помог, комнатку поприличнее в общаге выбил, и хватит с тебя, спасибо должна сказать.
– Некрасиво, конечно, – сказал Вадим. – Уж какие бы ни были отношения с бывшими женами, на детях-то зачем отыгрываться? А то получается, что Селиванов сам дочку на сына и натравил.
– А так и получается, – согласился Денисов. – Чем только думал, непонятно. Ну, теперь уже не спросишь. Аллу это, конечно, не оправдывает, но ее папаша тоже хорош. Будь он повнимательнее и помягче к первому ребенку, может, и до трагедии бы дело не дошло. Ладно, не любишь. Насильно, как говорится, мил не будешь. Но и так себя вести тоже не надо. Как-никак, твое же дите.
– Слушай, Валера, ну, ладно отец девчонку разозлил до чертиков. А дядька-то ей чем не угодил? Тоже претендовал на то же, что и Алла?
– В том числе. Ну, еще и то, что Алла дядюшку не особо жаловала. Хотя, как мне кажется, Олег Селиванов уж точно племяннице был не конкурент. У него и так все было – и жилье, и денежки, и выпивка. А больше ему ничего и не надо было.
– Не скажи. Мне кажется, надумай Алла оставить младшего Селиванова в живых, его бы повязали как участника всех этих заводских махинаций.
– Или, если бы история с хищениями не вскрылась, выперли бы его с завода пинком под зад, – заметил Валера. – Потому что как начальник он был не ахти какой. Если быть до конца честным, то вообще никакой. Да еще и горький пьяница вдобавок. Без старшего брата Олег там, прости за грубость, на хрен никому не сдался.