Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья
Шрифт:
Ольга вроде бы не сделала ничего особенного, просто чуть поменяла позу, наклонила голову, но Дмитрий буквально увидел, как вокруг нее вздымаются защитные стены.
«Да от чего она так закрывается?! Что на пляже, что сейчас. Словно ее в жены зулусскому королю продают, а не пытаются втолковать прописные истины. Словно ей отчего-то очень важно то ли себя показать, то ли героически самоубиться. Или и то и другое».
– В самом деле дубина. – Ольга пожала плечами и напряженно рассмеялась. – Запомни, майор. Я не девочка в беде. Не котенок, чтоб весь день мурлыкать. Я способна на
Выпалив это, она ушуршала легким платьем по коридору. А Дмитрий остался, размышляя, почему полезная книга, описывающая русский домашний быт и правила поведения домочадцев в быту, вдруг стала символом патриархального, косного семейного уклада при безоговорочном подчинении главе семьи. И самое главное – что в этом плохого?
– Не могу еще раз не подчеркнуть, что твои способности очаровывать слабый пол оставляют желать лучшего, – заметил Михаил.
– Да иди ты… в избу.
«Чертова московская ведьма!»
Теория казалась такой стройной. Маньяк находит жертв на промке, где может спрятаться армия, не то что один человек, потом изучает их в городе, в естественной, так сказать, для них среде, нагуливает аппетит. А потом – прыжок.
Зоя исчезла у места работы. Алену, если верить подружкам, в последний раз видели там же, когда компания разошлась. Она часто исчезала там, появляясь дома куда позже остальных. Зачем, по телефону выяснить не удалось, а значит, надо было приглашать в управление.
Ольга, с ее отсутствием знакомых и маршрутами общага-работа-парки-кафе, в эту картину не вписывалась. Получалось, что псих искал жертву или в городе, или просто везде, где придется. Получалось, что зона охоты не сузилась, а осталась ровно такой же, и это бесило. Но и проигнорировать факты Дмитрий не мог, что бесило вдвойне. Просто где-то теория сбоила.
«Ничего. Отрицательный результат – тоже результат».
Поэтому он и стоял сейчас на набережной, пытаясь понять, как работает голова психованного охотника на ольгообразных женщин.
«Стоять нельзя. Я один и привлекаю внимание. Стоят-то в основном парочки».
Выстояв очередь, он взял стаканчик мороженого, чтобы не выделяться, и, не торопясь, двинулся вдоль променада вместе с толпой.
Три жертвы обитали на разных концах города. У них был разный достаток и разные привычки, то есть там, где Зоя предпочитала тихие кафе, Алена гуляла по шалманам, а Ольга вообще предпочитала парки.
Получалось, что маньяк бывает везде. Причем он не торопится, ходит пешком, потому что следить из машины, скажем, вон за той девушкой в белом сарафане никак не получится. А еще что он выносливый и у него сильные ноги – часами гулять по сопкам приморского Рима было занятием не для слабаков.
Второй проблемой было то, что Ольгин типаж во Владивостоке встречался редко. Это, сидя в кабинете, хорошо было теоретически прикидывать, что, по статистике, таких вот женщин несколько десятков тысяч. Но вот он, Дмитрий, бредет по набережной уже долбаные полчаса, а ни одной так и не встретил. По большей части жительницы Владивостока были статными, рослыми,
Более того, Дмитрий пришел к неприятному выводу, что, даже встреть он такую девушку, шансы проследить за ней были ничтожно малы. Во Владивостоке без машины никак, и все эти парочки наверняка потом разъезжались по домам. А он свою машину оставил в нескольких кварталах отсюда. Брать такси и говорить «поезжайте вон за той машиной»? Заметят.
«Думай как псих. Не думай о том, чего нельзя сделать, думай о том, что тебе необходимо найти эту чертову сигарету».
Возможно, маньяк работал в такси. Тогда не надо ни следить, ни гоняться, женщины приходят сами и сами же снабжают адресом.
«Сосредоточься. Я – маньяк, который ищет жертву. Каким мне кажется вот этот город, эта набережная? Или вот коса у маяка, я ведь там был. Или парк у института, где всегда полно студентов и где постоянно ходят патрули».
Дмитрий огляделся. Вон та девушка ничего, хотя и полновата. Можно подойти, познакомиться, увести в машину… Нет! Нельзя. Это могут заметить. Даже если просто пойти за ней, могут заметить. Вон киоскер от скуки оглядывает толпу. Вон милиционер стоит, такой же, какой уже заметил меня у дома Вахтанга. И на косе меня заметили. Получается, спалили уже дважды, и я это знаю. Наверное, даже больше, чем дважды, и каждый выход, каждая слежка добавляют проблем.
Нет, этот город Дмитрию не нравился вовсе, он был ему враждебен. За ним смотрели из окон люди, слушали. По случаю теплой погоды окна в большинстве домов были нараспашку.
А гулять просто так, видя этих женщин, но зная, что можешь тут же их потерять… нет. Псих контролирует себя, несомненно: он планирует, анализирует, даже меняет части своего ритуала. Все так, но среда в городе неконтролируема, а терпенье может обернуться пшиком. Псих – он на то и псих, что не может сдерживаться бесконечно.
Вот одна прошла мимо, вот другая, третья, и ты знаешь, что она нужна именно тебе, а не вон тому жирдяю или этому качку. Тебе! Но охотиться здесь – опасно, рискованно, нельзя! Кто сказал, что нельзя? Нет, тут ты сорвешься, рано или поздно. Неизбежно сорвешься. Тут могло спасти только знание, что рано или поздно ты их получишь. Скорее рано. И на своих условиях. Но как это обеспечить в городе?
«Нет. Мне не хочется смотреть на всех этих женщин, представлять на их месте Ольгу и понимать, что я не могу их получить. Даже у меня от этого кровь кипит, а у психа-то как должна!»
И по словам Вахтанга получалось, что Зоя чувствовала угрозу на промке…
«Чертова московская ведьма со своими фактами!»
Дмитрий сделал круг и вернулся к машине, уже чувствуя, насколько это неудобно. Сколько времени приходится тратить, чтобы найти жертву – как? Маньяк не работает? Завел двигатель, выехал в пробку, ведущую к парку, и выругался – все это время тратилось впустую, а не на поиски жертвы. Бессмысленно. Неэффективно. Нужно планировать лучше. Но как?!
Ответ лежал где-то на поверхности, но Дмитрий никак не мог его ухватить. Он четко знал, что охотится не здесь. Так же четко он знал, что по фактам – должен.