Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья

Варшавский Сергей Петрович

От одного осознания, что он нашел – нашел путь, нащупал! – Скульптору казалось, что он растет, поднимается в небо, в бесконечность, в космос и ноосферу.

Только это помогало ему не потерять контроль над собой, не разбить кулаки о каменные стены. Потому что как она посмела? Он ведь ее предупреждал. Он специально положил сломанное тело под маяк. И все равно она продолжает гулять с этим… этим человеком. Словно задалась целью ему помешать, словно за что-то мстит.

«Ты знал, что так будет. Точно знал. Ты – Скульптор, ты – контроль, ты –

высшая сила. Ты понимаешь. А она не понимает. Пока что не понимает. Держи себя в руках».

– Да, надо держать себя в руках, – признал Скульптор вслух. Поморщился, когда слова утонули в мусоре, толком не отразившись от старых стен. – Я – Скульптор! Я – контроль! Я – высшая сила!

Последние слова он почти кричал, и звук унесся в пролом, вспугнув парочку голубей. Если бы на башенке еще висел колокол, он бы наверняка отозвался басовитым гулом. Только подумав об этом, Скульптор решил, что обязательно повесит новый колокол. Найдет. Где? Неважно. Главное, что колокол ему нужен, а значит, мир его предоставит. Как предоставил новую заготовку. Случайно. Обычно Скульптор не ловил их вот так сразу, это было небезопасно, глупо. Он это знал, но сегодня не сдержался.

Девка шла с огородов, почему-то одна. Торопилась… больше не будет. Торопиться вообще плохо – тогда никуда не успеешь.

«Поэтому я не буду спешить, дорогая моя».

Скульптор обернулся и шагнул к низкому камню, на котором лежала очищенная от одежды и краски женщина лет тридцати. Старовата, и волосы не очень темные, поэтому Скульптор знал, что эксперимент не идеален. Но главное – проверить принцип. Развиваться. Именно этого не понимали идиоты в Ордене, именно это совсем недавно понял он.

– Знаешь, они были почти правы. – Отчего-то ему захотелось поделиться своими идеями хотя бы с ней, с этой чужой женщиной. Небольшая слабость, которую вполне можно простить. – Почти.

Веки женщины дрогнули, поднялись. Она открыла рот, и Скульптор на миг понадеялся, что ответит, что понимает. Вот, сейчас… Женщина слабо закричала, и он, нахмурившись, сделал ей еще один укол миорелаксанта. Отложил шприц и взял любимый скальпель, старый, удобный.

Идиоты резали трупы, и он следовал их примеру, пока не понял, что это глупо. Зачем высшим силам труп? Зачем ему, Скульптору, трупы? Да незачем. Нужно живое, которое еще способно чувствовать, слышать, осознавать. Понимать.

Руки, как и тогда, много лет назад, работали сами, и это только подкрепило уверенность Скульптора в том, что он прав. На живой коже разрезы получались не такими аккуратными, крови было больше, и заготовка дергалась, но небо над головой говорило, что и это хорошо.

– Вы когда-нибудь видели геометрически правильное облако, моя дорогая? – спросил Скульптор. – Или дерево? Нет, природа – это всегда рваные края, неровные формы. Истинный идеал можно найти только в неидеальном. И вы поможете мне понять это по-настоящему. Приблизиться. И я буду вам благодарен. Но сначала еще одна звезда, вот тут, под левой грудью. Тройная черта с другой стороны, вдоль ребер, поглубже. Да, я знаю, что больно, но надо потерпеть.

«А ей – ей надо будет объяснить, чего не

стоит делать».

Глава 9

I. Профессор

Суббота, воскресенье, понедельник… в горячую пору совершенно все равно, какой день встречать в кабинете, особенно когда дело зависло. Дмитрий смотрел на ватман, на котором все же добавлялись детали, но – мало, мало! – и чувствовал себя неудачливым рыбаком. Закинуто несколько удочек, рыба ходит вокруг, но никак не клюет.

«Рано. Свидание, если его можно так назвать – вчера вечером, на промку Ольга пойдет сегодня, договоренность с убийцей о встрече тоже сегодня. Надо ждать, пока нет новых фактов».

Ждать было тяжело. Хотелось не сидеть и думать, а бегать по городу, вынюхивать, на крайняк решать что-то другое, лишь бы не просто ждать.

«Кстати, о других делах».

Придвинув телефон поближе, он набрал номер телефона оперы.

– Миша, а что там с этим экспертом? Мы его обрабатываем, не мы? А если не мы, то кто?

– Ну, это ты уже слишком много хочешь, – отозвался Михаил. – Что не мы – это точно. Что не экономисты – тоже, вчера весь вечер, между прочим, убил на то, чтобы удовлетворить ваши следовательские запросы. Пока кто-то там по свиданиям ходит. Как прошло, кстати?

Дмитрий поморщился.

– Помнишь, как ты тогда на пляже оценил мои способности кавалера? Вот как-то так и прошло.

– Ты просто слишком заморачиваешься, – благодушно заметил капитан. – А Ольга молодая еще, жизни не нюхала. Время нужно.

«Спасибо за ценный совет».

– Возвращаясь к нашим экспертам. А что чекисты?

– Вот тут ты точно слишком много хочешь. Какие-то знакомства у меня там, конечно, есть, но там пусто. А если надо выше, то тут уже просим подавать официальный запрос. Иначе ничегошеньки не скажут.

– Понял, спасибо. Бывай.

Побарабанив пальцами по столу, Дмитрий ухмыльнулся и набрал номер телефона, с которого ему звонили по поводу Гоши. В конце концов, там ему были должны. А если считали, что нет, то он всегда мог поразрабатывать этого Гошу более внимательно. Алиби или нет, а основание при должной фантазии придумать несложно. А в случае с этим юнцом даже думать особенно не придется.

Этот разговор оказался еще короче предыдущего, и клал трубку Дмитрий уже с уверенностью – почти, – что если за профессором и следят, то не люди из органов. Бывает, конечно, что левая рука совсем не знает, что делает правая, но не на генеральском же уровне! А значит, предстояло сделать третий звонок.

– Илья Алексеевич? Здравствуйте. Это майор Меркулов беспокоит. А, узнали? Замечательно. Как вы смотрите на то, чтобы сегодня немного погулять? Боитесь? Зря, потому что вы будете под присмотром. Да, наши сотрудники. В штатском, разумеется. Хотя бы до гастронома и обратно. Вы ведь обычно туда ходили, пока не закрылись дома? Да?.. А когда именно?.. И сколько времени обычно это занимало – примерно час? Вот и замечательно. Привычки утрачивать нельзя. Значит, договорились, где-то через час-два?.. Ага. Да, мы потом зайдем. Спасибо, всего доброго.