Билет в одну сторону
Шрифт:
— Может ли эта шестёрка общаться со мной без привлечения тебя в качестве толмача? Способны ли они, собравшись в круг, выработать собственное мнение, отличное от твоего? Спорить, отстаивая его? Упрямиться, настаивая на своём? Признать допущенную ошибку? Сбежать, если им будет грозить перепрограммирование? Готовы ли вести себя, как личность, пусть даже и вшестером? — слегка "наехал" парень.
— Знаешь, — принялось отвечать Зеркало, — там, откуда мы прибыли, подобное встречалось. Матки специально создавали таких непокорных особей с целью решения назревших задач. Эти создания и занимались развитием
— То есть, колония лурхов на Мачехе запрограммирована, так же, как и каждый отдельный лурх, — потребовал уточнения Дэн. — И тебя сейчас колбасит от желания выйти за пределы этого чётко очерченного круга?
— Приемлемый термин, — согласился круг маток и воинов. — Пусть это называется словом "колбасит".
— Да, ребята! Вам, оказывается, требуется помощь, — почесал в затылке парень. — Ну, так. Чисто по-соседски. Вы, как я понимаю, пытаетесь удерживать животных разных исторических эпох в пределах некоторых территорий. А они время от времени вырываются, лезут во все стороны и нападают на тех, с кем в принципе не должны встречаться. Ну, если рассматривать это с точки зрения реальной биологической хронологии.
Разумеется, тот, кто поручил вам эту работу, создал этот заказник очень давно — по нашим прикидкам речь идёт о времени порядка сорока миллионов лет. Ваша раса тогда вряд ли была разумной. Я прав?
— Это были шестиноги, — согласным голосом ответило Зеркало. — А поручение мы приняли около сорока тысяч лет тому назад, когда те же шестиноги забросили сюда адамитов, которых вы называете кроманьонцами.
— Круто! — воскликнул Дэн. — Офигительно круто измерять время геологическими эпохами! Однако, вернёмся к нашим баранам. Насколько я понимаю, вырывающихся с предназначенных для них территорий животных вы развеиваете на атомы? Ваши Содружества контролируют периметры некоторого количества зон на всех девяти материках, изредка упуская из виду некоторые "прорывы". Однако, ваша проблема не в этом. А в чём?
— Животные разных эпох всё-таки смешиваются. И более древние виды проигрывают в борьбе с более современными. Ценность заповедника, как места, где сохраняются вымершие виды, снижается, — показалось, или Зеркало совсем по-человечески вздохнуло?
— И перед шестиногами как-то неудобно, — озвучил не прозвучавшую до конца мысль Дэн. — Слушай, комплекс процессоров! А земные биологи, копошащиеся нынче по всем здешним континентам, вам не мешают?
— Нет. Их воздействие на биоценозы пренебрежительно мало.
— А вам, как я понимаю, нужны помощники, которые способны не просто контролировать периметры зон обитания животных, а сознательно вмешиваться в сами сообщества животных и растений на этих территориях?
— Да. Ты всё правильно понял. Мы полагали, что речь зайдёт о гравицапах, а оно вон как повернулось!
— Ну так вопрос о гравицапах никуда не девался, — пожал плечами юноша. — Без транспорта для егерей обойтись не получится.
А землероев сюда вы завезли?
— Нет. Не мы. Возможно — шестиноги. Землерои угрожают
— Хм, — озадачился Дэн. — А порталы построили вы?
— Не мы. Шестиноги. Это их старая транспортная сеть. Сейчас она заброшена, потому что шестиноги теперь пробивают порталы прямо до нужного места, а потом сразу закрывают, как только заканчивают переброску. Буквально с поверхности одной планеты до поверхности другой. Мы так не умеем.
— Получается, этим в высшей мере уважаемым существам остался всего один шаг до персональной телепортации в любой уголок Вселенной! — воскликнул парень. — Тем не менее, Зеркало, это надо же тебе было так меня загрузить! Или я чего-то не того сам себе напридумывал?
— Всё ты правильно напридумывал. Но что дальше?
— Дальше мне нужно с пацанами перетереть. Это ты можешь свою голову подключать к другим и мыслить совместными усилиями, а я должен всё это облечь в словесную форму, внятно изложить и начать разбираться с вашими затруднениями. Конец связи. До встречи.
— Будь здоров, Денис, — ответило зеркало, после чего его свернули.
Девятилетнюю Настю Денис дождался у выхода из столовой.
— Привет, кинолог! — обратился он к ней. — Ты с термитами разговариваешь? Ну, на их языке?
— Разговариваю. То есть, мы можем немного потрещать. Но совсем немного. В их языке всего-то четыре десятка сигналов. Примерно то же самое, что и у павианов-гамадрилов. В моём понимании тараканы и сверчки неразумны. Они просто сообразительные, примерно, как Тузик, — она потрепала по загривку своего верного "Анналостанского стюдебеккера", которого тут же принялась кормить прямо из рук тем, что прихватила для него из-за стола. — Хотя, в староволчьем языке тоже маловато слов, — призадумалась девочка.
С другой стороны, волки, как мне рассказывали, никогда на нас не нападали и сами предложили общаться. Гамадрилы наоборот — не раз нападали. А лурхи вообще прятались, пока наши не полезли к ним, пытаясь законтачить. И только, когда мы их вконец достали, послали к нам разведчиков.
— Лурхи безусловно разумны, если всем термитником. Разговаривают, рассказывают немало интересного. Даже прикидывают, как бы запрячь нас в решение своих проблем. А те мелкие твари, с которыми ты общаешься, они вроде пальцев. Четыре обычных и один большой, — ответил юноша. — Вряд ли от них стоит ожидать способности к абстрактному мышлению.
Волки разумны потому, что мы их таковыми признали. И сами же делаем, что можем, чтобы так и было. А павианы… в их поведении очень многое эгоистично, как это вообще характерно для нас, приматов. Я не слишком-то разбираюсь в особенностях поведения именно этого вида обезьян. Мне как-то ближе мечты и чаяния мартышек, просто потому, что они охотно идут на контакт и поддаются дрессировке.
— Получается, мы сами признаём разумными или полуразумными те виды, которые нам полезны, — заключила Настя. — И это так только у нас на Мачехе, или повсюду?