Билл - Герой Галактики, на планете зомби-вампиров
Шрифт:
Билл решил оставить при себе очевидное возражение: сам капитан окры никогда и в рот не брал, а значит, не мог иметь никакого представления о ее вкусе. Она могла бы стать куда более съедобной, если бы как следует сдобрить ее перцем. Даже мыло пришлось бы тут только кстати.
Билл оказался прав в своих предчувствиях: команда пришла в ярость, когда он сообщил, что предстоит аврал по защите растений от козявок. На этот раз его спасло только то, что капитан предупредил: те, кто откажется, будут до конца рейса подвергнуты одиночному заключению,
– Нельзя ли хоть свет убавлять, пока мы тут работаем?
– спросил Ухуру, обнаженный до пояса и покрытый потом.
– Я говорил с Кейном, - ответил Билл.
– Он не против, но капитан сказал, что изменение светового цикла погубит весь эксперимент.
– У меня спина болит, - простонала Киса, нагибаясь над грядкой с скрой, чтобы дотянуться до вредителей, укрывшихся посередине.
– И если хотите знать, я на стороне букашек. Пускай бы ели себе эту зеленую мерзость сколько угодно.
– Скажи спасибо, что на окру не напали трипсы, - заметил Билл.
– Или белые мушки. Они такие крохотные, что пришлось бы снимать их с листьев пинцетом.
– Ну, тли тоже не с собаку размером, - сказал не то Ларри, не то Моу, не то Кэрли.
– Очень трудно снимать ее с листа, чтобы его не сломать.
– Не вздумайте повредить растения!
– заорал Билл, вспомнив, как один сломанный стебель обошелся им в пятьдесят кругов бегом вокруг палубы "Б" в полной выкладке.
– Да бросьте вы жаловаться, - сказал Мордобой ухмыляясь.
– Мне давить козявок по душе. Почти так же занятно, как проламывать черепа. Жаль только, гусеницы такие маленькие, очень трудно им, гадам, лапки отрывать.
– Нам ведено их давить, а не мучить, - заметила Рэмбетта.
– Кому что нравится, - ответил Мордобой, держа в руке гусеницу и сладострастно глядя, как она корчится.
– Интересно, каковы они на вкус.
– Фу!
– сказала Киса.
– Как можно есть козявок?
– А это чистый белок, - вставил Кэрли, а может быть, Ларри.
– Они, должно быть, повкуснее окры.
Впрочем, возможно, это был Моу.
Мордобой, довольно посмеиваясь, принялся сгребать в кучу раздавленных козявок с оторванными ногами. Билл содрогнулся.
– Нет, так мы войну не выиграем, - сказала Рэмбетта; кидая в ведро очередную тлю.
– Хотела бы я знать, какое отношение имеет эта охота на козявок к избавлению Вселенной от проклятых чинджеров.
– Точно, - поддержал ее Ухуру, поймав гусеницу.
– Иногда я подумываю, что, пожалуй, не стоило устраивать этот взрыв. Чтобы мне, боевому ветерану, собирать с листьев козявок! Нам следовало бы драться, а не прохлаждаться в садике.
– Ну, не знаю, - сказал Билл.
– Может быть, эти чинджеры не так уж и плохи.
– Ты что, шутишь?
– возмутилась Киса.
– Это же чудовища. Кровожадные машины для убийства. Они едят детишек на завтрак. Сырыми. Ты уж не
– Я просто подумал - может быть, нам стоило бы попробовать их понять, - сказал Билл.
– Знаете, вступить с ними в диалог или что-нибудь в этом роде.
– В бой надо с ними вступить, вот что, и выпотрошить их как следует, - прорычал Мордобой.
– Хороший чинджер - это дохлый чинджер.
– А вы хоть одного видели?
– после некоторого колебания спросил Билл.
– Что, если они не такие противные, как мы думаем?
– А мне не нужно их разглядывать, чтобы знать, какие они мерзавцы, - сказал Ухуру.
– Истреблять их на расстоянии меня вполне устраивает. Я всегда говорю: бей первым, пока тебе не попало.
– Я знаю о них все, что мне нужно, из учебных фильмов, - сказала Киса.
– Всю эту мерзость надо перебить.
Билл вздохнул. Ясно было, что пропагандистская машина хорошо поработала, промывая им мозги. Впрочем, они в этом не виноваты: он сам думал так же до того, как встретился с чинджером лицом к лицу. А может быть, и до сих пор думал так же.
Они продолжали работать под палящими лампами до тех пор, пока один за другим не попадали на землю со стонами изнеможения.
– Перекур, - сказал Билл.
– Десять минут.
Он и сам был не прочь перекурить. Мешки с удобрением, сложенные штабелем в дальнем углу отсека, отбрасывали заманчивую тень. Билл доковылял до них и со вздохом облегчения плюхнулся на землю, в холодок. Он прикрыл глаза и уже начал погружаться в дремоту, когда на него навалилось чье-то тяжелое и горячее тело, и что-то мокрое прижалось к его губам. Отплевываясь, он вывернулся, поднял глаза и оказался лицом к лицу со склонившейся над ним раздосадованной Рэмбеттой.
– Ты что, целоваться не любишь, а? Может, тебя вообще девочки не интересуют?
– Интересуют, а как же. Только вот так сразу, ни с того ни с сего...
– Нечего выкручиваться!
– обиженно сказала она, усаживаясь рядом с ним под звон ножей.
– Ты не воспринимаешь меня как женщину, вот что. Я для тебя просто вооруженное существо женского пола, пригодное только для ведения боя. Но я не всегда была такая. О, все было бы иначе, если бы не летучие мыши.
– Летучие мыши?
– озадаченно переспросил Билл, в недоумении хлопая глазами.
– Да. Если ты позволишь мне держаться за твою руку, я тебе все расскажу...
История укротительницы летучих мышей
Рэм-Бетта надела на шею золотисто-пурпурный платиновый обруч и защелкнула на руках золотые браслеты. О, какой удивительный день! Ей и ее подружкам из Девичьей Обители Зэш в деревне Смуш, лежащей на берегу Великого Оргонского моря - это на планете Ишес, - предстоял выпускной бал, после которого они из обыкновенных хихикающих девчонок превратятся в полноправных горделивых ишемиек. О, сказочное перерождение!