Билл - Герой Галактики, на планете зомби-вампиров

Гаррисон Гарри

– Где этот наш полицейский, Мордобой?
– рявкнула она хриплым голосом.
– В четвертом ремонтном отсеке какая-то хреновина.

– Военную полицию на этом корабле представляю я, мисс, - отозвался Билл, с ужасом разглядывая гигантский изогнутый ятаган у нее за поясом.
– Меня зовут Билл.

– А меня - Рэмбетта, - представилась она и, взглянув на нижнюю половину его тела, расхохоталась.
– Похоже, у тебя кое-чего не хватает?

Билл испуганно осмотрел себя - нет, "молния" застегнута. Он облегченно перевел дух, чувствуя, как обильно

выступивший было пот приятно холодит лоб.

– А, это вы про мою ступню? Док сказал, она отрастет.

– Но клыки у тебя ничего, - заметила Рэмбетта, протянув руку и игриво потрогав один из них пальцем.
– Ладно, беритесь-ка за работу. Мордобой, захвати топор. Ларри что-то там опять выдумал, не пришлось бы применить строгие меры.

– Ну, кайф!
– радостно ухмыльнулся Мордобой, вытаскивая из-под койки громадный топор, каким только двери высаживать, и со свистом размахивая им в воздухе.
– А то он у меня давно без дела валяется.

Билл растерянно посмотрел на острое, как бритва, лезвие и заметил на нем как будто пятнышко ржавчины. Впрочем, не нужно было обладать слишком буйным воображением, чтобы подумать: а не капля ли это засохшей крови?

– Давай, Билл, пошевеливайся, одна ступня здесь, другая там!
– сказала Рэмбетта с лукавой усмешкой.

– Ха-ха!
– покатился со смеху Мордобой.
– Во дает! Ха-ха! Билл ничего смешного в ее словах не заметил, но молча заковылял вслед за наводящей страх парочкой, размышляя о том, что такое можно увидеть только в армии - когда заключенные вооружены до зубов, а у приставленного к ним полицейского вместо оружия только пара помятых костылей с резиновыми наконечниками. Он решил, что первым делом надо будет поскорее раздобыть себе оружия, и побольше.

Ремонтные отсеки располагались несколькими этажами ниже, и Билл с трудом поспевал за Рэмбеттой и Мордобоем. Он уже начал жалеть, что расстался со своей окаменевшей ступней. При всех неудобствах она могла служить хоть кое-каким оружием. Этот Ларри, должно быть, изрядный фрукт, если, по мнению Рэмбетты, Мордобою недостаточно будет просто цыкнуть разок, чтобы привести его в чувство.

– А кто такой Ларри?
– спросил Билл.

– Да тоже уголовник вроде нас, отбывает срок на этой посудине, - ответила Рэмбетта, сворачивая направо.

– Что же он такого натворил?

– Вполне может быть, что и ничего, - сказала Рэмбетта.
– Понимаешь, он клон.

– Не понимаю, - сказал Бил.

– Их трое: Ларри, Моу и Кэрли. Все трое клоны. Три горошины из одного стручка. Три желудя с одного дуба. Один из них залез в главный компьютер базы и выписал всему личному составу по увольнительной на выходные. Отпечатки пальцев у них одни и те же, и рисунки сетчатки одинаковые, так что выяснить, который из них нашкодил, начальство не смогло. И срок влепили всем троим. Вроде семейной путевки в санаторий.

– Что-то не очень это справедливо, по-моему.

– Ты давно в армии, Билл?

– Да, пожалуй, даже слишком.

– Так что ж ты, не знаешь, что ли, - какая

там может быть в армии справедливость?

Биллу оставалось только печально вздохнуть в знак согласия. Когда они вошли в четвертый ремонтный отсек. Мордобой что-то угрожающе проворчал, бросив нежный взгляд на свой топор. Отсек был не меньше того, где выращивалась окра, только здесь не было никаких грядок - вместо них стояло множество разных громоздких механизмов. Билл подумал, что после окры они просто радуют глаз.

– Сюда, - сказала Рэмбетта, спускаясь впереди всех по металлическому трапу. На полу отсека стояла группа людей, которые о чем-то спорили.

– Хочешь верь, хочешь нет, только Ларри - это тот, который размахивает ломом.

Билл с готовностью поверил: уж если не везет, так не везет.

– Вон туда он убежал, - возбужденно кричал Ларри.
– И я не зря погнался за этим животным, говорю вам, что не зря. Что я, дурак, что ли?

Ларри был тощий светловолосый человечек с резкими, угловатыми чертами лица, изборожденного таким множеством трагических морщин и морщинок, что Билл сразу понял: у этого срок пожизненный. Моу был точь-в-точь похож на Ларри, а Кэрли - на Моу, который был вылитый Ларри, и так далее.

– Это все ты виноват, - сказал Моу, а может быть, Кэрли.
– Разинул рот и упустил его.

– Кто это разинул рот?
– вскричал Ларри, а может быть, Кэрли.
– Ей-богу, надо было отцу в свое время разбить пробирки, где вы росли, и даже не дожидаться, пока клетки начнут дифференцироваться. И как это получилось, что я оказался с вами в родстве?

– Ты отца не трогай, - сказал Кэрли, а может быть, Моу.
– Животное где-то вон там. Надо что-то делать.

– Все разворачиваемся в цепь и прочесываем отсек, - приказала Рэмбетта.
– Надо найти животное.

– Ну уж, только не я, - откликнулся рослый мускулистый негр, мотнув головой.
– Меня не считайте.

– Все, я сказала!
– возразила Рэмбетта, взмахнув одним из своих ножей самого зловещего вида.
– К тебе это тоже относится, Ухуру. Это приказ Билла - он у нас представляет военную полицию. Верно, Билл?

– Хм... Ну да, - отозвался Билл, тщетно пытаясь понять, кто тут Ларри, кто Моу, а кто Кэрли: когда Ларри бросил лом, все они перепутались. Ему показалось, что лом подобрал Моу, но, возможно, это был Кэрли.

– Кто струсит и уйдет в кусты, на неделю сядет на хлеб и воду. Верно, Билл?

– Не меньше. Трусам здесь не место, - подтвердил Билл. У него появилось сильное подозрение, что лом подобрал сам Ларри, специально чтобы его запутать. Морочить голову полицейским - традиция давняя и прочная.

– Вперед!
– воскликнула Рэмбетта.
– Искать везде! Билл встрепенулся, бросил один костыль и схватил гаечный ключ из инструментального ящика. Все разошлись в разные стороны, и он остался один с гаечным ключом в одной руке и костылем в другой. Окинув взглядом огромный опустевший отсек, он осторожно двинулся вперед, стараясь не производить лишнего шума.