Билл - Герой Галактики, на планете зомби-вампиров
Шрифт:
– Место службы?
– Ну да. Служили где?
– пояснил Билл на случай, если такое понятие окажется слишком сложным для убогого офицерского мозга.
– Ну, на каких кораблях?
– Он сунул в рот покрытую застывшим жиром жареную веточку окры.
– Может, я знаю кого-нибудь из той команды. Тогда получится, что мы с вами некоторым образом отчасти вроде как однокашники, - продолжал он в наступившем молчании. Увидев, что на него никто не смотрит, он сунул несъедобный кусок себе под салфетку и поднес ко рту ложку слизистой вареной окры.
– Я ведь много
– Это мой первый корабль, - сказал мистер Кристиансон, подвинув к себе судок с приправами и щедро накладывая себе поверх окры острого соуса и тертого сыра.
– Мой дядя просто слышать не хотел, чтобы я получил капитанский чин, не побывав хотя бы в одном рейсе. Лично я считаю, что это очень старомодный взгляд на вещи, но раз уж дядюшка Джулиус так на этом настаивает, я решил, по крайней мере, попробовать.
– Дядюшка Джулиус?
– Воспользовавшись тем, что на него опять никто не смотрит, Билл спустил комок тушеной окры себе в сапог.
– Он четырехсотдвенадцатиюродный брат Императора по боковой линии, - похвастал Кристиансон и залпом выпил бокал вина.
– До сих пор ему удавалось уберечь меня от учебной муштры и освободить от всех этих сложных экзаменов, которые полагается сдавать для производства в офицеры. Знатное происхождение все же дает кое-какие преимущества. Но он потребовал, чтобы я совершил хоть один космический рейс, прежде чем получу в свое командование космолет. Глупость, конечно, после того как мое семейство добровольно, под страхом смерти, пожертвовало императору столько денег на ведение войны с чинджерами, - но надо так надо. Кстати, вам еще никто не говорил, что от вас ужасно воняет?
Билл стряхнул с себя еще несколько прилипших комков перегноя и бросил взгляд в иллюминатор. Там медленно отплывала вдаль база снабжения. Слишком медленно. Рейс обещал быть долгим.
Обед оказался еще более долгим. Биллу удалось избавиться от всего, что было у него на тарелке, распихав несъедобные куски окры по карманам и укромным местечкам и ухитрившись даже переложить несколько штук на тарелку Кейна, когда тот отвлекся. В конце концов с окрой было покончено, и он накинулся на свой пончик с малиновым джемом с такой жадностью, словно это был самый последний обед в его жизни.
Кейн объяснил Биллу, как ему найти свою каюту, и он отправился туда, слизывая с губ остатки джема. Капитан Блайт небрежно заметил, что Биллу давно пора принять душ и что, если Билл этого не сделает к тому времени, как они увидятся в следующий раз, он самолично запихнет его в шлюз, где Билл будет дышать вакуумом до тех пор, пока не усвоит хотя бы самых элементарных правил личной гигиены. Или что-то еще в том же духе.
Билл открыл дверь каюты, которая, насколько он понял, была отведена ему, и разинул рот, увидев, что на одной из двух коек сидит какой-то гигант ростом метра в два с половиной и весом килограммов на сто сорок. В руках он вертел настольную лампу, сгибая и разгибая ее кованую подставку, словно та была из мягкой резины.
– Прошу прощения, ошибся каютой, - быстро сказал Билл,
– Ты полисмен, что ли?
– буркнул этот медведь.
– В общем, да, - ответил Билл с деланной улыбкой, продолжая пятиться.
– Ни хрена ты не ошибся, - заявило чудище, откусив от лампы подставку и сплюнув обломки на пол.
– Мы с тобой, значит, будем соседи.
– Меня зовут Билл, - сказал Билл, неуверенно входя.
– Рад познакомиться.
– Я Мордобой, - буркнул горилла.
– Ничего себе клыки. Постой, у тебя, что ли, обе руки правые?
– Верный глаз, - подтвердил Билл.
– И никак одна от черномазого!
– рявкнул Мордобой.
– Такая уж досталась, - заискивающим тоном сказал Билл, протискиваясь со своими костылями к свободной койке.
– Ты из команды? А за что получил срок?
– Ему пришло в голову, что не худо сменить тему. Оказалось, что тоже худо.
– За убийство. Топором!
– прорычал Мордобой, широко ухмыльнувшись и обнажив имплантированные собачьи клыки длиной сантиметров в пять, остро заточенные напильником.
– Ну, со всяким бывает, - сказал Билл.
– Отрубил обе ноги полисмену и бросил его на снегу, чтобы сдох от потери крови.
– Понимаю, - сказал Билл.
– И такое в жизни случается.
– У него-то были две ноги. А у тебя одна. Можно управиться вдвое быстрее.
– Имей в виду, что на этом корабле снега нигде нет, - возразил Билл.
– И в ближайшем будущем не ожидается, я слышал прогноз.
– Эта твоя черная рука - что-то она мне напоминает, - пробурчал Мордобой.
– Что-то давнишнее.
– Ну, она у меня тоже порядочно сколько времени.
– Ага, вспомнил. Был такой здоровенный лоб в пехоте, Тембо звали, - прохрипел Мордобой.
– Никогда мы с ним не ладили.
– Мы-то с тобой поладим, я уверен, - с надеждой намекнул Билл. Он прекрасно помнил, как в том ужасном бою Тембо взрывом разорвало в клочья и как сам он, очнувшись, увидел, что ему пришили оставшуюся от Тембо руку. Но это он решил держать про себя.
– Достал он меня своими проповедями. Только сглаз наводил. Хотел его замочить, только об этом и думал. А его куда-то перевели, пока я сидел на губе за какую-то хреновину, не помню уж за что. Так с тех пор его и ищу. Пусть только тронет меня своей черномазой ручищей - враз оттяпаю.
Билл взглянул на свою правую руку - ту, черную, - и увидел, как она сама собой сжалась в кулак. И тут он окончательно понял, что рейс будет долгим-долгим.
Глава 3
Более мерзкой рожи, чем у Мордобоя, Билл не встречал за всю свою жизнь - до того момента, как минут пять спустя в дверях появилась Рэмбетта.
Роста она была среднего, как и полноты, и образование имела тоже среднее. Но больше ничего среднего в ней не было. Ее голубые глаза горели ярким пламенем, а аппетитные выпуклости стройной фигуры едва виднелись под надетыми крест-накрест портупеями с целым арсеналом ножей и прочего устрашающего оружия.