Билл — герой Галактики. Том 2
Шрифт:
На экране появилось изображение небосвода, который испещряли многочисленные черточки — судя по всему, звездолеты имперской флотилии, поскольку ни одну из черточек не окружал красный ореол. Внезапно изображение поползло вверх. Билл догадался, что «Мир на небеси» вошел в пике и вот-вот начнет атаку.
Земля озарилась оранжевыми вспышками. То были, должно быть, выхлопы ракет. Однако вырви-глазнийцы молодцы: сумели за ночь восстановить свои пусковые установки! Краем уха Билл услышал за спиной звяканье монет — похоже, разменный автомат самостоятельно сообразил, что стрелку сейчас
Как и накануне, противник уделил лишь толику внимания бомбардировщикам и сосредоточил огонь на звездолетах. Билл взялся уничтожать ракеты, нацеленные в те корабли, которые охраняли флагмана, однако вскоре у него прибавилось забот, ибо враги, по-видимому, твердо вознамерились лишить флотилию командира.
Звено вырви-глазнийских истребителей, которое вынырнуло откуда-то с тыла, предприняло попытку отсечь «Мир на небеси» от остальных звездолетов. С помощью стрелков других кораблей Билл разрезал нахалов лазерными лучами на мелкие кусочки.
Тут на экране замерцала строчка: «Склад боеприпасов — 1000 очков». Билл отчаянно нуждался в очках, поскольку решил во что бы то ни стало заработать двенадцатичасовую увольнительную. Поэтому он выпустил ракету прежде, чем перечитал, шевеля губами, сообщение на экране.
Противник открыл стрельбу из лазеров, норовя уничтожить реактивный снаряд в воздухе. Билл воспринял это как личное оскорбление. Он лихорадочно давил на кнопки и вертел рукоятки, направляя ракету сквозь полосу заградительного огня к красному пятнышку в углу экрана, которое обозначало дверь склада. В сравнении с отражением вражеских атак это было почти приятным развлечением.
Он заставил ракету обогнуть лазерный луч, уклонился от вражеского залпа, счастливо миновал скопище обломков, увернулся от очереди трассирующих пуль, разминулся с истребителем, повел снаряд в облет здания, вынудил перепрыгнуть через забор и пронзить купу деревьев, за которой на незначительном удалении и находилась искомая дверь.
На двери было что-то написано, однако всякие картинки отсутствовали, поэтому разобрать надпись оказалось не так-то легко. Однако Билл справился — как раз перед тем, как ракета угодила точно в намеченную цель.
Надпись гласила: «Бомбоубежище. Максимальная вместимость — 600 гражданских лиц».
Биллу показалось, что тут что-то не так.
Ведь генерал Мудрозад утверждал, что мирному населению ничто не угрожает. Ну да! Билл запомнил слова генерала потому, что те как-то не вязались с практикой имперского командования, которая заключалась в следующем: гражданских необходимо убивать, чем больше, тем лучше, иначе они потом возьмутся за оружие и устроят партизанскую войну.
В общем-то, идея пощадить мирное население представлялась вполне разумной, несмотря на всю свою нетипич-ность. Билл и сам принадлежал когда-то к гражданским лицам, и в ту пору, если только не подводит память, мысль о смерти его вовсе не прельщала. Теперь же он собственными руками отправил на тот свет шесть сотен ни в чем не повинных людей!
Но компьютер не может ошибаться! Ведь на видеоэкране было написано: «Склад боеприпасов»!
Так или иначе, Билл пребывал в затруднении,
Генерал ответил на вызов почти сразу: его изображение возникло, как и раньше, в левом верхнем углу экрана. Мудрозад сидел перед обзорной панелью и наблюдал за разрывами бомб, сопровождая каждый довольным смешком.
— Что тебе нужно, сынок?
— Сэр, мне кажется, я только что взорвал гражданское бомбоубежище!
— И что же?
— Разве вы не приказывали не трогать гражданских?
— Разумеется, приказывал. Однако на войне как на войне. Чем ты обеспокоен, Билл?
— Сэр, компьютер начислил мне за бомбоубежище 1000 очков, как будто то был склад боеприпасов!
— Значит, все в порядке. — Мудрозад хихикнул: панель показала ему очередной взрыв. — С чего ты взял, что попал именно в бомбоубежище?
— Так было написано на двери, — отозвался Билл после непродолжительного раздумья.
— Сынок, не верь вражеской пропаганде! — заявил генерал и рассмеялся добродушным смехом, которому научился в Имперской академии военных героев. — Ни за что и никогда! — Он прищурился и поглядел на свой экран. — Займись-ка лучше тем истребителем, который приближается к нам, если, конечно, не хочешь заночевать в раю.
Бесконечные часы тренировок не пропали даром. Билл аккуратно исполосовал истребитель, потом перещелкал как орехи устремившиеся к звездолету ракеты.
Битва продолжалась. Как выяснил Билл, можно привыкнуть даже к непрерывному притоку в кровь адреналина, особенно когда нет времени перевести дух. Едва расправившись с воздушными целями, он немедля переключался на наземные, которых насчитывалось гораздо больше, чем представлялось возможным уничтожить, а в следующий миг вновь отражал атаку с воздуха.
Сражение затягивалось; оно было каким угодно — напряженным, утомительным, кровопролитным, — но только не интересным.
Какой-никакой интерес возник лишь после обеда.
Билл приноровился подстреливать вражеские самолеты и ракеты поодиночке, методично выбирая очередную жертву среди множества надвигающихся целей. Постепенно у него сложилось нечто вроде распорядка действий. С двумя снарядами или летательными аппаратами он без труда разбирался сам. Три мишени на экране требовали известной сосредоточенности, с четырьмя приходилось попотеть, с пятью и выше — срочно просить помощи у стрелка с того корабля, который следовал в кильватере «Мира на небеси». Как раз после обеда на экране засветились красным целых одиннадцать черточек — пять истребителей и шесть ракет.
Билл выпустил ракету с тепловой системой наведения, а следом — «разумную», которая поразила истребитель, тогда как первая перехватила один из реактивных снарядов противника. Затем взялся за лазеры, посредством которых подорвал три вражеских истребителя заодно со своим, а стрелок соседнего корабля уничтожил еще два, прежде чем отвлекся на защиту собственной посудины.
Билл отправил в свободный полет две дополнительные ракеты, а потом вновь принялся орудовать лазерами. Какое-то время спустя все было кончено.