Бинарная плащаница
Шрифт:
И отступил в сторону, приглашая взглянуть.
Цикл торжествующе стиснул кулаки.
Сокровище, разыскиваемое уже несколько месяцев, лежало прямо перед ним…
Бинарный код 10101
«Я спасу тебя, Сорок Два, спасу от самого себя… Я не позволю тебе испортить свою жизнь. Я сделаю тебя легендой, хотя ты, любимый, большая сволочь».
Плотник чувствовал себя уставшим. Не напуганным, нет, даже невзирая на присутствие в
А вот усталость подкатывала, как штормовое море – мерно, шумно, с нарастающей амплитудой. Так бывает у человека, копившего силы на длительный рывок в гору, а затем заметившего конечную точку и сразу давшего слабину, начавшего расслабляться раньше срока…
Преодолевая неприятное давящее чувство, Орландо Бифорд подошел к старенькому бильярдному столу. Плавным движением длинной руки отбросил тряпку, закрывавшую деревянную раму и натянутый на нее холст.
Отступил в сторону, приглашая человека в зеркальном шлеме взглянуть, и незаметно покосился на насупившегося Кончара.
– Осторожно! – предупредил через «балалайку» тот, грозно посматривая то на одного десантника, то на другого. – Если хоть одна из сволочей дернется, завалю всех троих. Как собак!
Ибн Шавкат оставался на взводе, совсем не пытаясь этого скрыть. Но Плотник очень не хотел, чтобы его товарища спровоцировала пусть даже самая незначительная мелочь, а потому не спускал с Муджалида глаз.
– Немедленно остынь! – отпечатал он с помощью «балалайки», для выразительности качнув головой. – Без моего личного приказа ничего не предпринимать. Стой, где стоишь, и не вздумай быковать!
Сбросив сообщение Кончару, Орландо грозно прищурился в сторону напарника и снова вернул внимание к чужаку в красном. Сверкающий начищенной сталью шлем чуть склонился набок – «гость» с интересом наблюдал за предметом, лежащим на зеленом сукне. Бифорд подумал, что, даже не видя лица, может многое сказать об этом человеке по его походке и жестам.
Тот подошел ближе, вцепляясь в высокий бильярдный борт и нависая над картиной.
– Это шутка?
Голос, доносящийся из-под зеркального забрала, дрогнул. Повернувшись к Безликому, Плотник увидел собственное отражение – мужчина в алом плаще подступил почти в упор, заглядывая ему в лицо снизу вверх.
– Хорошая стилизация, – продолжил тот, сжав правую руку в кулак и пристукнув им по зеленому бортику. – Для этого ты задерживал меня на берегу? Чтобы успеть подготовить «репродукцию»?
Бифорд медленно помотал головой, с трудом удержав усталый вздох. То же самое спросил Пророк. Это шутка? Словно декомпиляторы были склонны шутить. Впрочем, иной реакции непосвященного он и не ожидал…
– Это не репродукция. Не обработка фотографии. Не подделка. Это
– Какая глупость!..
Динамики глухого шлема приглушали эмоции, но Плотник и Муджалид все равно расслышали недоумение и страх, прозвеневшие в голосе чужака. Автоматчики по углам комнаты тоже уловили растерянность своего лидера, на всякий случай приподнимая оружие.
– Быстро к двери! – На глазном наноэкране Орландо всплыло мерцающее сообщение от ибн Шавката. – Если он… – Не дочитав до конца, глава «Кромлеха» свернул «окно», намеренно подавшись вперед так, чтобы загораживать Кончару линию возможного огня.
Высокий блондин у входной двери, предпочитавший не скрывать лицо глухим щитком, осторожно подступил на два коротких шажка, заглядывая через красное плечо и пытаясь понять причину хозяйского смятения. Нахмурился, бросил быстрый взгляд на Бифорда и его товарища, затем снова на картину. Он тоже не понимал. Никто из них не понимал, несмотря на сонмы цифровых духов, витающих вокруг мужчин и лежащего на сукне холста. Слепцы!
– Вы нарисовали это только что! – злобно выдохнул Безликий, отступая от Плотника и картины. – Не знаю, какую механику вы использовали, но вы нарисовали это только что!
– Ты не хуже меня знаешь, какими красками пользуется «Сингулярика», – равнодушно ответил ему Орландо, всматриваясь в глаза незнакомца прямо сквозь напичканную электроникой личину.
Спохватившись, Безликий торопливо потянулся к протянутой соломинке.
Рывком выбросил руку в красной перчатке, беззастенчиво мазнул пальцем прямо по центру картины. Вероятно, он рассчитывал, что сейчас на той останутся разноцветные маслянистые потеки, но… Алая кожа скользнула по засохшей бугристой поверхности, смазав только верхний, еще не окончательно подсохший слой красок, а холст чуть заметно прогнулся и хрустнул тонкой ледяной корочкой.
– Я его сейчас завалю, – снова сообщил текстом Кончар, становясь все сильнее похожим на злобного тролля.
– Если не заткнешься, я отключу «балалайку», – не меняясь в лице, предупредил его Бифорд, с растущей злобой закрывая «окно» обмена мгновенными сообщениями и не отводя глаз от человека в зеркальном шлеме.
– Этого не может быть… – прошептал тот, задышав тяжело и часто. – Когда это было нарисовано?
– Тринадцать дней назад, – честно ответил Плотник, с легкой досадой глядя на едва заметный след, оставленный пальцами невежи.
– Но как такое возможно?!
– Я знал, что ты не поверишь…
Безликий снова повернулся к картине.
Теперь Орландо почти физически ощущал его взгляд, рыскающий по полотну. Рассматривающий нарисованный на холсте неказистый пирс и хозяйственные домики из листового пластика и железа; дождливое, грозящее стать штормовым небо; неспокойное море, покрытое белыми пенными гребешками. Лодку, приставшую к настилу слева, выпрыгивающие из нее фигурки в камуфлированной титапластовой броне. И центрального персонажа картины – человека в красном плаще, широким шагом идущего к берегу. Под капюшоном главного героя посверкивал начищенный металл…