Биография нечисти

Грегор Павел

Он заглянул в правую ветку и присвистнул.

— Сколько ж тут метров?

— Полагаю, метров сто. В левом такая же протяжённость, но чую печёнкой это не последняя развилка.

Посидели немного молча, потом Макс посмотрел на приятеля и тихонько пихнул его плечом.

— Чем занимался до того как пришёл в «Зону»? — спросил он.

— Работал на заводе.

— На заводе?

— Психологом. Тестировал на эмоциональную устойчивость претендентов на должность. А до того служил в армии.

Паха хмыкнул и повернулся к собеседнику.

— Думаешь,

почему меня Сержантом прозвали? А!? Служить пошёл прямиком с медфака, по собственной воле, так сказать. Решил испытать себя на прочность. Доучился уже после дембеля.

— В «Зону» припёрся тоже испытывать себя на прочность?

Паха скривился в улыбке и неопределённо пожал плечами.

— Скорее из праздного любопытства. А вообще моей натуре свойственен авантюризм. Не скажу что это идёт мне на пользу, но пока космос благоволит. Надеюсь, прикроет и в этот раз.

Сидеть дольше было бессмысленно. Воздух в баллонах не бесконечный, да и обстановка не располагала к долгим задушевным беседам.

— Может эти твари все здесь передохли? — выразил надежду Паха. — Жрать-то выродкам нечего…

4

Они замерли над решёткой и уставились на лежащее внизу пространство. Сержант с одной стороны, Воробьёв с другой. Первая попавшаяся на пути вентиляционная отдушина как нельзя кстати подходила для проникновения в резерват. Достаточно широкий проём, небольшая для спуска высота. Судя по всему под ними располагался какой-то служебный коридор с кафелем на полу и больничной окраской стен. Где-то в глубинах этого коридора импульсивно мерцал свет. Только не зелёный как в «первом блоке», а обыкновенный, какой излучают ртутные лампы. Сполохи рассеивали мрак лишь отчасти, что не позволяло оценить обстановку внизу в полном объёме.

— Там что-то лежит, — после минутной паузы наконец произнёс Макс. — Видишь как искажаются тени?

— Интересно что! — Паха стянул с головы фонарь и посмотрел на журналиста. — Заодно выясним нет ли каких-нибудь недругов поблизости. Свет обязательно привлечёт внимание если какая-нибудь сволочь там ошивается…

Он нажал на кнопку и посветил фонарём сквозь решётку. Поначалу Максу показалось что на полу валяется ворох грязного белья, но вскоре он понял, что в это бельё завёрнуты кости пожелтевшие от времени и покрытые остатками иссушенной плоти.

— Вот и мумия объявилась, — прошептал Паха. — Судя по нашивке этот приятель при жизни служил в лаборатории охранником.

Сержант поводил лучом и, обнаружив что искал, удовлетворённо цокнул языком. Пистолет валялся рядышком, под россыпью мелких косточек и лоскутьев изодранной перчатки.

— Если сохранился запасной магазин — может и выкрутимся, — сказал он. — Вышибать мозги пулями гораздо удобнее, чем пустыми баллонами.

Паха выключил фонарь и прильнул к решётке, стараясь заглянуть как можно дальше.

— Почему же у немцев ситуация вышла из-под контроля? — спросил вдруг Макс. — Да так стремительно, что даже охранник не успел смыться.

— Думаю, погиб не только

охранник. Помнишь дверь которую приварили газосваркой? Так вот печёнкой чую сделали это для того, чтобы из лаборатории не выбрались её сотрудники. Ключики-то у них наверняка у всех имелись. А сваркой надёжнее, никакими силами не выломать, разве что бульдозером.

— Они могли воспользоваться вентиляционным каналом как и мы.

— Значит не успели, — Паха дёрнул за решётку. — Или ума не хватило. От немчуры всего можно ожидать.

Шурупы которыми крепилась решётка за долгие годы успели проржаветь, и Сержант вырвал их без особого труда. Подсунув решётку под себя, он посмотрел на Макса и подмигнул.

— Советую не забивать башку мыслями о судьбе этих людей. Скорее всего во время аврала случилось инфицирование, вот и решили проблему самым дешёвым способом. Изолировать всех подряд и здоровых, и больных.

Он просунул голову в проём и огляделся. Не заметив ничего подозрительного ловко откинулся назад и свесив ноги опёрся на руки, затем осторожно опустился насколько смог и практически бесшумно спрыгнул вниз.

— Готово! — едва слышно произнёс он.

Макс заметил, что Сержант быстренько наклонился и схватил валявшийся в груде костей пистолет. Но привлекло внимание и ещё одно: в конце коридора, практически на границе между тусклыми сполохами и теменью, стремительно мелькнула какая-то тень. Можно было сослаться на игру воображения или обострённые до предела чувства, но Воробьёв счёл нужным предупредить. Он активно замахал рукой, и Паха эту жестикуляцию заметил. Припав на колено, парень отточенным движением взвёл курок и застыл как вкопанный.

«Если эти твари такие активные нам придётся туго! — подумал Макс. — Ох порвут на ремешки… Порвут».

Шла секунда за секундой, но ничего не происходило. Словно напуганный филин, Паха вертел головой, ожидая нападения в любое мгновение, однако враг, если конечно он был, ни в какую не желал себя выдавать. Через полминуты напряжённого ожидания Сержант наконец выпрямился и посмотрел на журналиста.

— Прыгай вниз! — прошептал он. — У нас почти не осталось воздуха.

Воробьёв и сам хорошо это понимал. Запаса в баллоне хватало в лучшем случае на сорок минут, а дальше… дальше неприятные последствия нехватки кислорода и неминуемая смерть. Заменили баллоны они полчаса назад, значит на всё про всё оставалось минут десять-пятнадцать.

Он осторожно спрыгнул вниз и тут же прижался к стене. В этом «резервате» все коридоры были намного выше и шире. Всё говорило о том, что проводившиеся в «красном блоке» исследования находились в особом приоритете. Метрах в пяти от точки входа виднелась больничная каталка с защитным пластиковым колпаком, а рядом располагалась ниша со встроенным в неё монитором. Какую информацию получали лаборанты через этот экран оставалось только гадать, но судя по железному коробу в который уходил пучок проводов, он соединялся с общим сервером или какой-то аналитической системой.